— То есть, по твоим прикидкам, тебе надо четыре тысячи ведер кипятка каждый день? — эти объемы немного не укладывались в голове богини, и сейчас она держала перед собой пергамент с записями, будто видела его впервые, пытаясь понять масштабы грядущего проекта.
— Это только на питье армии.
— А есть еще какой-то расход?
— Ну, как минимум кипячение посуды и перевязочного материала.
— И сколько это будет?
— Еще тысяча ведер.
По лицу богини я видел, что она не в восторге от моих подсчетов. По моему же мнению это был только необходимый минимум. Вот только вопрос: как приготовить тридцать тысяч литров кипятка? На этот вопрос отвечала стирка, точнее, хозяйство прачек.
Не просто так в дом нашей первой хозяйки, Зоры, протоптал в свое время тропу кузнец по имени Ирвинг. На заднем дворе молодой вдовы стояло, по меркам текущей ситуации, целое сокровище: собранные из листов кованого железа чаны для кипячения белья. Конечно, чисто технически, кованым было только днище: верхняя часть чана была сделана из специально пропитанного дерева, но в целом конструкция вмещала в себя больше полутораста литров воды. Это я помнил точно, потому что каждое утро мне приходилось делать от колодца минимум полтора десятка ходок с двумя полными ведрами, чтобы наполнить только один из них. Уходило на это уйма времени и сил, а потом мне надо было тащиться в управу.
За сколько времени может вскипятиться такой чан? Часа четыре, если развести нормальный костер и добавить угля? То есть если в один средний чан войдет 150 литров, то мне надо где-то найти всего полсотни чанов, в которых будет кипятиться вода почти круглые сутки. Вроде, Пите был далеко не маленьким городом и уже в таком разрезе задача казалась выполнимой. Но эта мера замедлит скорость распространения заразы только в армии… Что будет с горожанами, мне было даже страшно представить.
Когда на пергаменте появились реальные цифры необходимых мощностей, повеселела и Лу. У каждой прачки в городе был минимум один такой чан, да и, по словам богини, если напрячь кузнецов и бондарей, то сделать быстро новые — не такая и проблема. И тех и тех мастеров в Пите и пригородах было с избытком, портовый же город. Бочки нужны были всегда и всем, как и простые изделия из металла.
— Ну, осталось убедить короля, что все это на самом деле нужно сделать, если он хочет остановить мор, — пробормотал я сам себе под нос, сверяясь со списком, что составила Лу.
— Там была еще какая-то сортировка, но я не поняла, что ты имел в виду, — богиня тыкнула пальцем в конец свитка, показывая на незнакомый ей термин. Точнее, сортировка — оно понятно что, но без контекста Лу не понимала, что я имел в виду.
Это было самым сложным начинанием, которое может прийтись Каю Фотену Первому, да и вообще местным жителям, не по душе.
Как и в любых средневековых культурах, тут исповедовали принцип паллиативной, то есть поддерживающей медицины. То есть если у нас был тяжело больной, за ним ухаживали и пытались облегчить страдания, попутно тратя на это время, силы и ресурсы. Конечно, временами случались чудеса, и Матерь снисходила до молящихся, исцеляя человека, но это были скорее легенды, чем общепринятая практика.
Еще мог помочь умелый маг воды, который занимался целительством, но это был вариант для обеспеченных людей — силы у магов не резиновые.
Я вообще многое пытался понять о том, как тут работает источник, запас маны или что тут было вместо синей полоски у магов, но никто толком объяснить мне ничего не мог, даже Лу. Все всегда ссылались на Академию Магов в Шаринском Княжестве, мол, там господа в курсе, как и что работает. А так, каждый маг ориентировался на свое состояние. Можешь колдовать легко — силы есть. Стало тяжелее — потратился наполовину. Не можешь колдовать — пустой. Таких придурков как я, которые залазили в силу собственной души, тут не водилось, ну или они долго не жили: стихийникам была недоступна бездна, так что и сопротивляться ей они не могли. Меня же из раза в раз вытаскивала с той стороны Лу, подрабатывая спасателем одного отважного, но не слишком умного менталиста.
Я не был уверен, понравится ли идея сортировки больных самой богине, все же, тут пока не дошли до таких способов: медицина была слишком примитивна, а раны обычно либо легкими, либо смертельными. Но в условиях эпидемии сортировка была просто необходима, во всяком случае, во время войны.
Насколько я помнил, первым в истории моего мира принцип сортировки раненых применил профессор Пирогов — более известный миру за применение эфира в качестве анестезии во время хирургических операций. Но система сортировки раненых, которую разработал Пирогов во время какой-то там войны Российской Империи, вроде, в ходе одной из кавказских кампаний, была бы для текущих условий очень полезна.