Одевшись и снова взглянув в зеркало, юноша вынужден был признать, что выглядит в точности как закоренелый сердцеед восемнадцатого века. Тонкое, нежное лицо делало его похожим на Джона Китса, густые белокурые, чуть волнистые волосы были байроновскими, а холодные серые и бесстрастные глаза смотрели с расчетливой развязностью прагматика, воспитанного в эмпирическом духе.
Решительно накинув пальто, он круто развернулся и пошел на кухню, там снял его и позавтракал стоя, низко склонившись над столом, чтобы не запачкать великолепный наряд.
Снова облачившись в пальто, юноша покинул родное гнездо, зная, что пробудившийся ото сна патриарх рода будет убежден — сын отправился на утреннюю службу в церковь, и будет отчасти прав.
Путь к университетскому городку лежал по набережной. Слева пастельные башенки венчали Ноб Хилл и Раши Хилл. Справа на серых волнах залива нет-нет да появлялась кружевная пена; это игривый ветерок нежно хлопал по округлым попкам волн. В вышине, маленькие и белые, словно груди молоденькой девушки, облака подчеркивали синеву неба. Было ясное солнечное утро восемнадцатого века.
Оставив машину на стоянке, Халдан напрямик направился к фонтану, огибая стволы деревьев. Издалека за голыми ветвями он заметил Хиликс.
Девушка стояла у фонтана и читала книгу. Вместо плаща на ней была шаль, а чтобы юбка выглядела отглаженной, она наверняка положила ее на ночь под матрац.
Испытывая некоторую неловкость оттого, что так вырядился, Халдан вышел из-за деревьев.
Хиликс оторвала взгляд от книги, проткнула руку и улыбнулась. Юноша поклонился и поцеловал руку.
— Да угомонись ты! — осадила его девушка, быстро отдернув ладонь. — В городке полно доносчиков.
— Я надел лучшее, что у меня было.
— Я предвидела это и оделась так, чтобы люди не подумали, будто мы вместе были в церкви.
— Ты не только красива, но и умна. Не холодно?
— Немного.
— Что это за книги?
— Вот эта тонкая — стихи Файрватера, а толстая — антология поэзии девятнадцатого века.
— А-а… — вздохнул Халдан, стараясь скрыть огорчение, в какое поверг его вид этих книг. Он успел забыть об официальной причине их встречи. Неожиданное напоминание было таким же отрезвляющим, как если бы она привела на свидание младшего брата.
— Я знаю, где мы можем укрыться от холода. — Юноша рассказал о квартире родителей Малькольма и о том, как ключ оказался у него. Халдан слово в слово повторил их разговор с Малькольмом, ни словом не обмолвившись о причине, которой руководствовался в тот момент.
Хиликс нашла предложение разумным.
— Бери антологию и иди на север, а я вернусь той же дорогой, которой пришла. Если за нами кто-нибудь следит, то подумает, что ты пришел за книгой. Но, пожалуйста, обращайся с нею поаккуратней, это семейная реликвия. Я подойду через несколько минут после тебя.
— Ты заметила, что папочке не понравилась тема твоей будущей поэмы?
— Я ожидала этого.
— Почему?
— Потом объясню.
— Боишься?
— Есть немного, — призналась она.
— Риск всецело зависит от нашей предусмотрительности.
— Я боюсь не доноса. Меня беспокоит нечто более важное, что я обнаружила в книгах. Ну ладно, иди и не оглядывайся.
Халдан повернулся и, насвистывая, пошел по аллее. Для стороннего наблюдателя он был студентом, позаимствовавшим книгу у другого студента и теперь отправившимся по своим делам.
Халдан насвистывал, чтобы обмануть нахлынувшее опасение. На лице Хиликс он увидел настоящий страх, а не мимолетное беспокойство. То, что она обнаружила в книгах, не на шутку ее испугало.
Квартира Малькольмов произвела на Хиликс впечатление.
Едва успев сбросить шаль и положить книги на диван, она воскликнула:
— Что я вижу!.. Какая прелестная статуэтка! Ты что, не мог здесь прибраться?!
Халдан не заходил сюда после первого осмотра, поэтому, пожав плечами, пробормотал:
— Квартире не хватает женских рук, да и мне тоже.
Девушка смотрела в окно, когда он подошел и обнял ее. Она повернулась и запрокинула лицо.
Их губы слились в долгом поцелуе.
Прежде Халдан не придавал значения поцелуям. Целовались супруги, братья, сестры. Поцелуй не служил основным оружием в его любовном арсенале; скорее, он порицал этот негигиеничный обычай, хоть порой и приходилось подчиняться условностям. Однако поцелуй с Хиликс был волшебным ощущением — он целовал ее, насколько хватило дыхания, пока она сама не столкнула его.