Переход получился до такой степени резким, что я не сразу понял, что вопрос не риторический. Вызвал в памяти содержимое бумажника.
— Нет, а зачем тебе? Есть карта…
— Карта не пойдет. Тысяча сто?
Я кивнул.
— Давай. Завтра верну, еще до обеда.
Я успел только вытащить бумажник из кармана, и вдруг он прыгнул в ладонь Брика. Тот деловито его раскрыл, принялся рыться в содержимом.
— Тысяча триста… — Посмотрел в потолок, что-то прикидывая, с досадой щелкнул языком. — Нет, некрасиво. Возьму тысячу сто. Держи.
Он бросил мне бумажник и выскочил из машины, прежде чем я успел что-то сказать. Скрылся за углом павильона. Двух минут не прошло, как он показался снова, с букетом в руках.
Я отвел взгляд. Все, в общем-то, понятно. Как обычно, Маленький Принц логичен и предусмотрителен даже в самых тонких материях. Если он решил вклиниться в семейную жизнь, то изо всех сил постарается сделать ее лучше, и у него получится.
Когда я в последний раз дарил цветы Жанне? Кажется, приблизительно никогда. Изредка возникали такие мысли, но я не решался воплотить их в жизнь. «А что если ей не понравятся цветы? И что вообще за глупость — цветы? Постоят немного и завянут. Как будто я пытаюсь чего-то от нее добиться. Зачем?»
— Сижу и завидую убийце-психопату с раздвоением личности, — сказал я, постукивая большим пальцем по рулю. И добавил, поразмыслив: — Который работает дворником.
Открылась задняя дверь, на сиденье шлепнулся завернутый в хрустящую прозрачную пленку букет. В салоне поселился тонкий сладковатый аромат.
— Все. — Брик плюхнулся рядом со мной и пристегнул ремень. — Вези меня домой. Пожалуй, для первой встречи хватит серьезных разговоров. Расскажешь о себе? Как так получилось, что ты завоевал Жанну? Увидев вас вдвоем, я не поверил глазам. Она изменилась, повзрослела и, кажется, очень тебя любит.
Ехать было всего ничего, а я, к тому же, не горел желанием выворачивать душу. Поэтому рассказ превратился в сухой отчет: узнал от Пети, где бывает Жанна, дождался ее там, забрал и не отпускаю до сих пор.
Умолчал я о многом. О том, как мы разбили машину и ночевали за городом под открытым небом, не сомкнув глаз. Как на попутках утром добирались до дома. О том, как долго Жанна, просыпаясь по утрам, смотрела на меня с удивлением, которое казалось мне то смешным, то страшным. И уж тем более не сказал ни слова о двух точках от внутривенных инъекций, которые в первый же день заметил на левой руке Жанны.
Эти точки с каждым днем становились бледнее, и довольно скоро исчезли, но я все равно смотрел, улучая любую возможность. Один раз Жанна перехватила мой взгляд. Только что смеялась, и вдруг — перестала. «Ты меня очень вовремя нашел», — сказала она, и больше этой темы мы не касались. Поводов для беспокойства Жанна мне давать не хотела: в отличие от меня, она даже курить бросила.
Я закончил рассказ возле Катиного подъезда.
— Все гениальное просто, — задумчиво изрек Брик. — Рад, что у вас хорошо сложилось. Вероятность была ничтожно мала, но тем более я рад. Какие у тебя планы на завтра?
— Отвоевать сына и отпраздновать победу, — вырвалось у меня.
Брови Брика поползли вверх:
— Ого. У вас сын? Мои поздравления! Проклятый Борис совсем не дает мне сведений. Какой в этом смысл? Я попросту делаю у него в голове склад информации, аналогичный уже имеющемуся. А война много времени займет? Хочу завтра навестить своего врача. Думаю, твое присутствие не помешает, ты ведь — вроде моего опекуна.
— Я позвоню. Сам только не лезь, хорошо?
Брик пообещал. Выбрался из машины, захлопнул дверь, но тут же наклонился к окну. Я опустил стекло.
— Поговори с ней, — попросил Брик.
— С Жанной?
— С моей дочерью. Это все, о чем я пока прошу в отношении нее. Просто поговори, дай минимум информации, узнай, насколько она заинтересована в знакомстве.
В животе зародился неприятный холодок. Такое чувство, будто меня к стенке приперли. Но Брик смотрел спокойно, ни в чем не обвиняя.
— С чего ты взял, что это именно дочь? — спросил я.
Он улыбнулся: