Подумав, я нашел это логичным. Но менторский тон Брика заставил поморщиться:
— Не надо называть его психом. Женщину убил ты, а в дурдом он попал именно из-за этого.
— Убил — я, — легко согласился Брик. — Но с ума из-за этого сошел — он. Идем?
Он отлепился от дерева, и мы двинулись к белому одноэтажному зданию. Как много раз до этого.
— Юля отправляет сообщения на телефон силой мысли, — сказал я. — Как по-твоему, это нормально?
— Не уверен, — откликнулся Брик. — А номер какой?
— «Юля».
— Совсем не нормально. Если я правильно понимаю, она при этом проникает в сеть мобильного оператора, эмулирует регистрацию короткого номера, осуществляет отправку сообщения… Во-первых, это, по сути, кража, а во-вторых, неизвестно, как себя поведет система после. Возможны сбои. Возможно, под подозрение попадешь ты, если она не убрала следы отправки. Но сам факт того, что она на это способна, вызывает мое уважение.
Я, будто споткнувшись, замер у двери. Брик тоже остановился, посмотрел мне в лицо и покачал головой:
— Не надо называть мою дочь «мелкой сучкой». Это грубо.
— Ты что, — спохватился я, — теперь читаешь мысли?
— Нет. У тебя губы шевельнулись. А я наблюдателен и склонен к аналитике. Да, вполне возможно, что та история с зарплатными картами — ее работа. Но она — подросток, и ей простительна некоторая жестокость и импульсивность. Все-таки заметь: она не сняла деньги с твоей карты, а наоборот…
— И что, я должен ей «спасибо» сказать? Да меня чуть не посадили!
— На меня-то чего кричишь? — Брик флегматично пожал плечами. — Я не меньше твоего осуждаю такие методы. Видимо, ты чем-то ее расстроил. Вспомни.
Пара глубоких вдохов, и мне удалось победить злость пополам с возмущением. Я потянул тугую дверь, уныло визжащую ржавой пружиной.
— Постарайся обучить свою дочь хорошим манерам.
— Приложу усилия, — пообещал Брик.
Он проскользнул внутрь, толкнул следующую дверь, и мы оказались в душно-прохладном помещении. Брик уверенно шагал к кабинету врача. Я успел бросить взгляд на стул, где вчера после укола сидел, пуская слюни, Боря. Он ведь и сегодня должен быть почти таким же. А не вышагивать, будто хозяин мира, небрежно раскручивая спиннер.
Глава 16
Дверь кабинета оказалась закрытой. Я поднял руку, чтобы постучать, но Брик взглядом остановил меня. Его пальцы коснулись «собачки», и я услышал несколько характерных щелчков. Дверь, скрипнув, приоткрылась.
— Ну что такое? — Врач Тихонов повернулся на звук. Он стоял у раскрытого настежь окна с сигаретой в зубах. — У меня перерыв, и я, кажется, запирал…
Брик не слушал. Войдя, он скептическим взглядом окинул кабинет. Для посетителя предполагался деревянный старенький стул. Для врача — металлический, с мягким сиденьем, видимо, списанный из какого-то офиса. Брик выбрал его.
— Позвольте, это, вообще-то, мое место, — возразил врач. Он уже выбросил сигарету в окно и теперь переводил пытливый взгляд с меня на Брика и обратно. Я, чувствуя себя прислужником рэкетира, закрыл дверь.
— Вы — профессионал? — Тон Брика холоден, даже у меня мурашки по коже от него.
— Насколько мне известно — да. — Тихонов держался молодцом. Не разорался, не запаниковал… Хотя окно оставил открытым. Первый этаж. Если что — можно убежать или позвать на помощь.
— Риторика. — Брик презрительно усмехнулся. — Да или нет, говорите проще.
— Это, полагаю, допрос? — Тихонов скользящим движением переместился на стул для посетителей.
— Это, полагаю, прямой вопрос, на который вежливо будет дать прямой ответ.
— Вежливость, — кивнув, подхватил Тихонов. — Вот как называется ваше вторжение в мой кабинет.
— Неверно. Наше вторжение в ваш кабинет называется демонстрацией силы. Но, похоже, она не вполне удалась. Вы уже убедили себя, будто не запирали дверь.
Брик смотрел не на врача, он смотрел на спиннер, который продолжал, мягко жужжа, крутиться между большим и средним пальцами. Он уже очень давно не подкручивал его.
Из коридора послышались торопливые шаги, стук каблуков. Веки левого глаза Брика чуть дернулись, и замок отчетливо щелкнул за секунду до того как с той стороны взялись за ручку.
— Анатолий Феликсович? — Стук в дверь. — Анатолий Феликсович, все в порядке?
Тихонов продолжал смотреть на Брика.
— Что я должен ответить? — тихо спросил он.
— Прямой вопрос. Прямой ответ. Вежливость.
Несколько секунд размышлений. Тихонов, повернувшись к двери, сказал громко и четко: