«… Я для чего весь вечер у плиты торчала? Чтобы ты опять забыла и пообедать, и поужинать? Стараюсь-стараюсь, а ты нос воротишь! Господи, да что ж за ребенок такой…»
Я отвернулась, посмотрела в окно.
Самолет уже взлетел и поднимался над облаками. Наверху — голубое небо, снизу — разбросанные по темному покрывалу пушистые комки.
Когда я ходила в садик, нас учили рисовать тополиным пухом на бархате. Я выкладывала из пуха такие же комки, а воспитательница ругалась. Потому что нарисовать надо было то ли кота, то ли зайца. А мне хотелось — вот это. То, что видела сейчас.
Я почему-то совсем не удивлялась — хотя в самолете оказалась впервые в жизни. Я будто бы все это уже видела. Уже поднималась над землей…
Нет. Не так. Я не поднималась. Падала на землю, откуда-то из черноты. Приближалась сюда из космического холода. Из бесконечности.
Я убегала. Спасалась. Я проиграла в какой-то жестокой битве, и тому, что осталось от меня, в человеческом языке даже названия не было.
Меня преследовали. Стремились уничтожить то малое, что сохранилось. Они и сейчас тут.
Нет! Нет!!! Не смейте, отвяжитесь от меня! Я вижу землю, вижу облака внизу, я вырвалась из этой черноты! Я не сдамся! Сейчас, в шаге от спасения, не сдамся!
Не-е-ет!!!
… — Очнись!
Кто тут? Что тебе нужно, зачем трясешь за плечи?! Я тебя не знаю! Ма-ма-а…
Это слово я все-таки не выговорила. Кажется. И вопросом «Кто вы?!» поперхнулась.
Самолет трясло — в голове мелькнула дурацкая мысль, что наказ «пристегните ремни» не дураки придумали. Вспыхивали и гасли таблички с изображениями этих самых ремней и зачеркнутых сигарет у нас над головой, табло с надписью «EXIT» над проходом. В салоне стало душно.
— Просим вас пристегнуть ремни, поднять откидные столики и сохранять спокойствие, — вещал голос из динамиков. — Следуйте указаниям бортпроводников. Просим вас пристегнуть ремни, поднять откидные столики и сохранять спокойствие…
Резко пахло спиртным — бокал с Сашиным коньяком опрокинулся и катался по полу. Столиков перед нами уже не было, их убрали в передние кресла. Раздался щелчок, и мне на голову что-то упало. Я шарахнулась.
— Не бойся. Это кислородная маска.
Саша отвел маску в сторону. Надавил — уже не в первый раз, наверное, — кнопку на панели перед креслом. Резко спросил у прибежавшей стюардессы:
— Барышня, что происходит? Разгерметизация?
— Нет-нет, что вы! Все в порядке! — На «все в порядке» стюардесса не выглядела. Хотя изо всех старалась «сохранять спокойствие». — Небольшой сбой салонной электроники. Мы принимаем меры, не волнуйтесь.
— Салонной? — Саша посмотрел так, что я бы сейчас созналась даже в том, чего не совершала. — А с управляющей электроникой все в порядке? Или нам надеть спасжилеты и начинать молиться?
— Сохраняйте спокойствие, — повторила стюардесса и убежала.
А у меня в голове при слове «электроника» что-то щелкнуло. И это «что-то», судя по всему, отразилось на лице.
— Та-ак, — наблюдая за мной, медленно проговорил Саша. — Вон оно что.
Взял за руки.
— А ну-ка, дыши — как я! Глубокий — на три счета — вдох, глубокий — на три счета — выдох… Давай, вдохнула! Раз, два, три… — Это он принялся сжимать в такт мои пальцы. — Выдох — раз, два, три… Смотри на любой предмет. Вот, хоть на стакан. — Поднял с пола пластиковый бокал из-под коньяка. — Думай о том, какой он прозрачный. Круглый. Небольшой. Как в нем лампочки отражаются… Раз, два, три. Раз, два, три…
Я заставила себя думать о стакане. Вместе с тем думая о том, какая это глупость — думать о стакане. Размеренно, на счет, завздыхала.
— Молодец, — похвалил Саша, — умница. Раз, два, три… Раз, два, три… — Голос негромкий, убаюкивающий.
Не заснуть бы так снова, блин! Я ведь спала, получается? Пока это все вокруг происходило? То есть — сейчас я поняла — оно происходило, потому что я спала, и во сне мне было страшно.
Дома из-за моих снов глючил комп, мобильники принимались проигрывать все мелодии подряд. Включался-выключался телевизор, орали дурниной микроволновка и мультиварка — не только у нас, у соседей тоже. Тетя Таня электриков вызывала…
— Технический сбой ликвидирован, — после очередного вдоха-выдоха сообщил голос из динамиков. — Приносим извинения за доставленные неудобства. Для вашей безопасности, рекомендуем сохранять ремни пристегнутыми до конца полета.
Прискакавшая стюардесса вытерла, откинув, столики от пролитого коньяка, ловко запихнула кислородные маски туда, откуда они выпали, и любезно поинтересовалась, чем еще может нам помочь.