— Стой! — закричал я.
— Как раз встал, да.
— Я все понял. Сейчас… Господи, да, сейчас мы все устроим.
— Я знал, что ты меня любишь, папа. — Мне показалось, что это сказал сам Костик, настоящий. Но тут же эстафету перехватил Исследователь: — Перезвоню через пятнадцать минут. Если Жанна ещё не будет в дороге, начнут умирать невинные люди. Как только она доберется досюда, позвонит тебе. С этого момента связь — каждые три часа. Пока, папа. Люблю тебя.
В динамике пикнуло — завершился разговор. Я медленно повернулся, встретил перепуганный взгляд Жанны.
— Ну? — всхлипнула она.
Вася, почуяв неладное, отошёл к давешней «Мазде», снова трогал кардан и хмурился. Может, эта машина вовсе и не в ремонте, а просто — нечто вроде четок или… Или спиннера.
Ярко представив себе Брика, я мысленно закричал. От моего вопля должна была содрогнуться Вселенная, но я, кажется, остался один во Вселенной. Ответа не пришло.
— Дима, что с ним? — тормошила меня Жанна. — Все нормально?
Знала, что не нормально, но просила от меня чуда. А я ненавидел себя за то, что не мог чуда совершить.
— Ты едешь домой без меня, — сказал я, глядя в сторону выхода. — Как приедешь — звони каждые три часа. Я отправляюсь искать… Не знаю… Брика, Юлю. Когда найду, все закончится.
Я ждал, что она заплачет, ахнет, хоть как-то выразит тот ужас, что, будто расплавленный свинец заполнял меня, каждый уголок души, включая те, о существовании которых я до сего дня не подозревал. Вместо этого Жанна схватила меня за подбородок, заставила смотреть себе в глаза, горящие не хуже, чем у Исследователя.
— Что мне там делать? — спросила она. — Что-то я могу сделать? Ты этих тварей знаешь лучше, скажи, что…
— Ничего.
— Значит, мне просто сидеть дома и смотреть на это… Существо?
— Это твой сын, — сказал я. — Наш сын. И он ничего не понимает, но все видит и слышит. Попробуй успокоить его. Скажи, что я делаю всё, что возможно.
Я за руку потащил ее к выходу.
— Димон! — крикнул вслед Вася. — Чего там у тебя, нормально все?
— Сын заболел. Спасибо тебе ещё раз.
С Элеонорой мы едва не столкнулись на пороге.
— Ну что там? — Она крутила головой, глядя то на меня, то на Жанну. — Трубку взяла, побелела, убежала… Что случилось-то?
Я объяснил, пока мы шли к ее зелёному «Пежо». Сам себе объяснил, в какую меня поставили ситуацию. Предать либо Юлю, либо Костю с Жанной… Нет, вопрос теперь должен стоять иначе: предать свою семью, или чужую девчонку, которая, к тому же, изрядно мне подгадила.
— И что ты собираешься делать? — спросила Эля.
— Найду Брика…
— Поклонишься в ноженьки, попросишь заступиться?
— Нет.
Эля за рулём вздрогнула. Я сидел на заднем сиденье, рядом с Жанной. Мы держались за руки, стараясь не смотреть друг на друга. Элеонора смотрела на нас.
— За дорогой следи, — не выдержал я.
— Хрена за ней следить, она асфальтовая, никуда не денется, — медленно произнесла Эля. — Ты что, даже не попытаешься подумать?
Жанна стиснула мне руку до боли.
— Нет, — ответил я.
— Позволь напомнить. Вчера ты ради Юли чуть с крыши не спрыгнул. Ты ей год жизни подарил безвозмездно. А теперь просто скормишь ее этим…
— Эля, — перебил я ее, — закрой, пожалуйста, рот. Если я сказал, что не собираюсь думать, значит, не собираюсь. По указателю поверни в аэропорт.
— Куда? — Широко раскрытые глаза в зеркале заднего вида.
В твоих же интересах, если ты не будешь знать, куда мы летим.
— Ты слышала. — Я отвернулся, стал смотреть на улицу через тонированное стекло. Только не видел улицы, вообще ничего не видел. Вспоминал, как когда-то давно, не желая делать подлость, попытался направить автомобиль, в котором меня везли, под грузовик. Жаль, что сейчас в этом не будет смысла.
Выехали из города, но Эля жалась к правому краю — будто боялась набирать скорость.
— А что с тобой потом будет? — спросила она, непривычно серьезная и тихая.
— Ничего.
Машина остановилась. Эля повернулась к нам.
— Барби, до тебя доходит, что Кен домой не вернётся?
— Вернётся. — Жанна ещё сильнее стиснула мою руку.
— А дальше — как?
Мы с Жанной посмотрели друг другу в глаза и одновременно сказали:
— Не знаю.
А потом я улыбнулся. Положил руку на плечо Жанне. Попросил:
— Не грусти. Что-нибудь придумаю. Посоветуюсь с Бриком. Не такой он и эгоист, каким может показаться.
На прослушивании в театральное училище я бы волновался меньше, чем во время этого экзамена. Жанна смотрела недоверчиво, потом расслабила руки. Кажется, пронесло…