— От того, как быстро ты припадешь на колени.
— Отсосать тебе? — Я рассмеялась, напомнив себе безумную, от которой я сейчас мало чем отличалась.
Он схватил меня за горло, принуждая смотреть в его глаза, что видели много смертей, заставляя разглядывать равнодушие к еще одной жертве, обещая позволить мне насладиться им вдоволь.
— Отсосешь. Если я того захочу. — Он вынул что-то из-за пояса, и ошейник сомкнулся на моей шее. Давно забытое чувство. — Это даст тебе еще немного времени привыкнуть.
— Зачем? — Спросила я, потрескавшимися губами.
— Потому что я так хочу. Можешь считать это прихотью.
— Просто добей.
Великий вернулся к двери, даже не обратив внимания на мою просьбу, заставив слова застыть в воздухе, так ни до кого и не добравшись.
— Август придет через пару часов. И будь хорошей девочкой — не заставляй его злиться.
— Гори в аду! Урод! — Я сыпала угрозами, забившись в криках, но он просто ушел, оставляя меня один на один со своей истерикой.
«Кормилец» и вправду пришел через пару часов. А может и нет. Все смешалось в один бесконечный бред, делая невозможным отчет времени, подкрашивая все возрастающей болью в подвешенном под потолком теле.
Он подвел ложку к моим губам, давая возможность открыть рот самостоятельно, и я смирилась.
— Август. — Позвала я, когда охранник собрался уходить. — Август, скажи мне, сколько я здесь?
Он проигнорировал меня, пропуская мои слова мимо ушей, продолжая складывать посуду на поднос.
— Прошу! Просто скажи, сколько я здесь! — Верзила продолжал молчать, словно его язык давным давно отрезали.
Самый ужасный момент был, когда кто-то уходил. Это означало, что я вновь надолго остаюсь одна. Вот, последний шаг, скрежет замка и опять долгая, мучительная тишина на многие часы. Я проваливалась в сон, но и это не спасало от одиночества. Короткие передышки означали лишь то, что я вновь проснусь, впиваясь взглядом в каменную кладку напротив.
Небо за маленьким окошком приобрело ярко белый цвет, привыкшие к полумраку глаза, стали ужасно чувствительными, делая невозможным короткие слежки за случайными птицами.
Иногда мне казалось, что я плачу, но болезненная агония вырывала эти воспоминания из головы, смешивая все чувства и превращая меня в комок истерики.
Когда он пришел в следующий раз, оставшись стоять за решеткой, как делал это до прошлой встречи, я зашлась диким смехом, не в силах остановиться, задыхаясь от жажды. Я всматривалась в силуэт, но не видела четких черт, вырезав внутри все, кроме пульсирующей ненависти, что ядом разливалась по венам.
Он все-таки сделал шаг, и переступил порог моей камеры, двигаясь медленно, разглядывая и наслаждаясь моим сумасшествием.
— Помнишь, я говорил тебе приклониться?
— Никогда! — Хрипела я.
— Я решил, что это слишком просто. Ты будешь лежать у моих ног, ведьма. — Великий протянул руку, одной схватился за мое лицо, поднимая его к себе, а вторую поднял наверх.
— Никогда… — Шепотом сказала я, прикрывая глаза, пряча дикую надежду на скорую смерть.
— Тогда твое «никогда» наступает прямо сейчас. — Он улыбнулся, вновь не так как это делают другие, разрывая холодным, не изменчивым взглядом. — К ноге, банши! — Торжественно произнес он, и что-то над моей головой звякнуло.
Удар был сильным. Непослушное тело рухнуло камнем вниз, распластывая меня у его ног, обутых в начищенные кожаные сапоги. Не открывая глаз, я против воли застонал, ощущая вместо долгожданного облегчения только приступ новой, поглощающей огнем, вспышки боли.
— Ты будешь делать то, что я захочу. Осталось только принять этот факт, милая. — Как и тогда, когда он телепортировал меня из крепости, Великий бережно заправил прядку моих волос за ухо, и потрепав пальцами щеку, покинул каземат, вновь оставляя меня одну.
*********
Я просто лежала, вывернутая как тряпичная кукла и кусала губы, пытаясь заглушить боль. Слабость была настолько сильной, что мне даже не хватило мужества пошевелить пальцами на руках, не то, что растереть затекшие конечности.
Лучше бы убил.
Но не для того, он так долго за мной охотился, что бы так просто распрощаться с дорогой игрушкой, добытой таким трудом. Чертов Варис! Нужно было выпустить ему кишки еще при первой встрече! Сомнений что это он призвал Великого, не было, удивляла только его уверенность, в том, что мне нужна помощь…
Единственное, о чем я молилась всем богам, которых знала, так это то, чтобы Великий не устроил зачистку в крепости. И не тронул… Не тронул моих мужчин. Казалось только они и боль привязывали меня к этому миру, заставляя продолжать трепыхаться в оковах.