«Для моей покорившейся банши»
Урод!
Сжав в руках ни в чем не повинный комочек, я села за предоставленный стул и принялась ждать.
Ждать пришлось не долго, или, упиваясь гневом, на который появились силы, я не заметила, как пролетело время.
Великий, как и всегда, явился ко мне в скромной, не выражающей помпезности одежде, за исключением только дороговизны его вещей, в нем было сложно узнать правителя, только если не знать в лицо.
Мы молчали. Он всматривался на меня из-за решетки, а я продолжала сидеть на стуле, представляя, что это я могу встать и выйти, а он останется за решетчатой железной дверью.
— Ты сегодня ела? — Я отрицательно мотнула головой, приготовившись к подвоху, который последовал сразу же. — Тогда, я приглашаю тебя на ужин.
— Отказаться я не могу, верно?
— Можешь. Но кто знает, сможешь ли ты есть позже. — Одной фразой он пообещал мне долгие изощренные пытки.
— Тогда я, пожалуй, соглашусь. — Он открыл камеру, приглашая меня выйти. — Я надеюсь, там будет что-нибудь кроме супа?
— Всенепременно. — Недобрая улыбка вновь скользнула по его губам.
Глава 3
Он чинно, со всей уверенностью, которую можно вложить в походку, шел, петляя по коридорам. Я двигалась следом, рассматривая укрытые полумраком помещения. Всюду весели гобелены с изображением Великого и его «великих» побед, сверкали тусклым светом серебряные подсвечники, а светящий из широких окон лунный свет навивал мысли о заброшенных замках.
— Тебя удивляет отсутствие слуг?
— Немного.
— Я отослал всех, что бы нам никто не мешал. — Обыкновенная забота в его случае звучала как предупреждение, вызвав волну мурашек войском прошагавших по коже. — Прошу. Нас уже ждут. — Он открыл дверь, пропуская меня вперед.
Просторный зал, уставленный горящими свечами и несколькими магическими светлячками, что плавно летали в воздухе позволяя рассмотреть присутствующих. Около двадцати человек, и женщины и мужчины. Все одеты в одежды цветов герба Великого, не зависимо от расы. Я успела углядеть несколько южных вампирок, что не упустили возможности выгулять эротичные наряды, сверкая загорелой кожей бедер и волнительными декольте. Двое мужчин чародеев просканировали меня взглядом, и тут же потеряли интерес, отвернувшись, и продолжив видимо очень важный разговор.
— Пойдем. Я тебя представлю. — Великий подхватил меня под руку, вытягивая на площадку в центре расставленных буквой «П» столов. — Друзья! — Стоило ему подать голос, как все разговоры утихли, все глаза устремились в нашу сторону, перекрещиваясь сотней шпаг. — Сегодня знаменательный вечер! И я, наконец, с гордостью представляю вам мою гостью! Последняя банши — Морена Улис! — Все зааплодировали, напомнив мне какой-то аукцион, на котором я была главным лотом. — Мы долго ждали этого дня, и сегодня отметим это событие как положено! — Толпа одобрительно кричала и свистела. — Что ж, начнем!
Над моей головой вспыхнул свет, и я увидела руны, начерченные на каменном полу, и, не успев отскочить из-за крепкой хватки Великого, оказалась в центре круга, заточившем меня в сверкающих молниях, запирая все пути.
— Сегодня прекрасный повод доказать мне свою покорность, банши. — Он вышел из клетки, видимо используя какой-то амулет, и прошел за свой стол в центре, опускаясь в кресло.
Сложив ногу на ногу, он принялся разглядывать мои сжатые кулаки и подрагивающие плечи. Он вновь и вновь наслаждался своей силой и моей беспомощностью, лениво подперев подбородок сильными пальцами.
Все в нем вызывало во мне бешенство, граничащее с безумием. Каждый жест, каждое слово, интонация. Казалось, все это делается специально для меня, что бы в очередной раз ткнуть мордой в пол нашкодившую кошку.
Гости, посмеиваясь и перешептываясь, смотрели за начинающимся представлением с разгорающимся огнем интереса в глазах. Я видела каждого, запоминала все лица, что бы занести их в список тех, кто должен умереть при первой же возможности. Вряд ли Великий так глуп, что бы показывать последнюю банши всем кому ни попадя, сейчас здесь присутствовали только его приближенные, а значит, игры могли стать максимально кровопролитными.
Двери зала открылись. Двое охранников втянули брыкающегося мужчину в кандалах и, опустив его на колени перед Великим, подняли его лицо вверх, больно, даже на вид, схватив за волосы.
Каштановые пряди рвано торчали в разные стороны, на светлой коже синели кровоподтеки, ясно давая понять, что он здесь не случайно. Зеленые глаза, что мне удалось разглядеть, сверкали злостью и отчаяньем.