— Нет, не можешь. И мужьям моим тоже сообщать не следует. Надеюсь, я ясно выразилась?
— Более чем.
Шагнув за порог, я сделала глубокий вдох.
Сердце неровно билось в груди, призывая меня бегом броситься вниз по лестнице, но страх, что разжижал кровь, не позволял сдвинуться с места. Погладив для успокоения живот, я почувствовала теплый, как и всегда, импульс. Мой сын, в чем я не сомневалась, смог найти со мной общий язык и поддерживал мои безрассудства как никто другой. В последнее время Росс и Марк бегали вокруг меня как курицы наседки, не позволяя ступить без их ведома, и лишнего шага, ограничивая мою свободу, что выводило меня из себя. В этот момент мне всегда на помощь приходил или Анандо, которому они доверяли, или мой ребенок, что позволял маме иногда извергать пламя и пока все избавлялись от последствий, совершить ту или иную задумку.
Я продолжала ведьмачье ремесло. Варила зелья, создавала артефакты, которые проходили жесткую проверку на землях Севера и буквально спасали множество жизней. Кстати, лепестком, что все это время лежал в накоснике я все же воспользовалась. На Сириусе. Братец метал молнии и проклинал меня, на чем свет стоит, обещал вырезать из моего утроба выродка Великого и задушить своими руками, ровно до тех пор, пока я не накормила его той самой субстанцией. Он смотрел на меня, ничего не понимая, и только когда на пальцах не вспыхнула молния, а изо рта не посыпалась очередная порция проклятий, до него, наконец, дошло, что магия ему более не подчиняется.
Да, я хотела принять ее, еще тогда когда Великий не ворвался в мою жизнь сокрушающим столбом пламени. Лишив себя сил, я мечтала о том, как узурпатор потеряет ко мне интерес, но так уж случилось, что сделай я это пришел бы конец не только мне, но и всему, что я люблю. Поэтому волшебная пилюля досталась моему брату, который потом горько и позорно рыдал на крыльце дворца.
Делая короткие шаги, я спускалась все ниже и ниже, по винтовой лестнице и с усмешкой вспомнила похожую ситуацию, только отсутствие кандалов и корона в волосах немного меняли суть сцены.
Здесь, как и всегда пахло сыростью и крысиным пометом. А может и не только крысиным, но я старалась об этом не думать, ступая по гнилой соломе, аккуратно избегая сомнительных луж.
Подходя к необходимой камере, я едва дышала, уговаривая сына помочь мне, но создавалось ощущение, будто и он волнуется перед предстоящей встречей.
В камере было темно. Единственное окошко позволяло разглядеть только вытянутое на полу тело, на импровизированной лежанке из, все той же, гнилой соломы. Дрожащими пальцами я нащупала замок и приказала Данталиану отпереть его.
Как только металлический затвор с громким стуком упал на каменный пол, невольник соизволил повернуть голову в мою сторону, ну а я, чтобы не струсить уже открыла решетку и сделала шаг внутрь, закрывая ее за собой.
Это было самое долгое молчание в моей жизни. Пульс бился, кажется везде, особенно в висках, от чего я тяжело дышала ртом, словно загнанная лошадь и боялась произнести хоть слово. Мужчина встал и сделал два, ровно два невыверенных шага в мою сторону, и встал. Бездна между нами казалось, могла разделить землю напополам, погребая нас под градом камней из нашей же неуверенности.
Я и не заметила, как сделала шаг, сокращая пропасть и обращая ее в огромной силы магнетизм, притягивающий нас с невероятной скоростью. Мгновение и в темноте сверкнули сияющие желтые глаза с вытянутым зрачком, а цепкие, не смотря на пребывание в подвале, теплые пальцы опустились на плечи.
— Морена. — Прошептал он, и я увидела, как сильно его потрепало время.
Мой грациозный кошак стал похож на облезлого кота в ближайшей подворотне. Светлые волосы грязными паклями висели у его лица, кожа даже в столь тусклом освещении, приобрела серый цвет, и только глаза были по-прежнему ярко желтые, словно светились изнутри.
И вновь молчание. У меня не было слов, что бы сказать ему все, что я так давно хотела и упорно репетировала речь, которая до этого отскакивала от зубов как вдолбленная в подкорку с детства молитва. Но стоило осознать, что он здесь, рядом и язык окаменел, не позволяя произнести даже его имя.
Мое молчание его как будто отрезвило, и он сделал резкий шаг назад, падая передо мной на колени.
— Моя королева, я прошу прощения за вольность, что я себе позволил.
— Расу-у-ул. — Протянула я, опускаясь рядом с ним, обнимая сутулые плечи. — Я так долго тебя искала.
Это стало огромным разочарованием. С самого возвращения я назначила гончий лист на главного командарма Великого, но как оказалось, сразу после моего исчезновения с Юга, его обвинили в измене и, пустившись в бега, мой кот пропал из поля зрения. Позже, многим позже мне удалось узнать, что его все же заключили под стражу, но на Востоке и, потратив кучу сил и времени, мне удалось выкупить его оттуда, на условиях назначить наказание по законам Юга. Переговоры длились долго, и наконец, сегодня, мой любимый кот вернулся в родные земли, будучи заключенным в каменоломне даже и не знал, что я встала у власти в Столице.