Сейчас бы одеть самое красивое платье и отправится на улицу Виверн, в таверну «Копченый порось» и плясать всю ночь, запивая тоску «Темной вишней». Но я сидела в камере, окруженная песчаным железом, пойманная самим Великим!
Хрипло рассмеявшись от такой ироничной сцены, я опустилась на лежак, что, как и стол, появился здесь по волшебству. Укрывшись тонким пледом, я по самый нос спряталась в ткань и закрыла глаза.
Единственное о чем я сейчас думала, это как вернуть свои украшения. Хорошо, хватило ума наложить на них защиту, так что никто кроме меня не мог воспользоваться и понять, для чего они. Маленькая пластинка, лежащая в накоснике и при изготовлении казавшаяся мне отличной идеей, что бы разрушить планы Великого, теперь казалась смертным приговором. И ладно бы только для меня! Смерть всегда была близко, она кружила рядом, ожидая, когда придет время, иногда едва касаясь меня своими холодными пальцами, поглаживая, словно родную дочь, по которой очень тоскует, но не может обнять. Если я сделаю то, что планировала, то подставлю под удар гораздо больше чем себя.
Великий не глуп, он знает, где мои больные точки и сделал все, что бы донести до меня — покорись, и никто не пострадает. А значит, если я хочу лишить корону верхушки, нужно врать, много врать, увиливать, выкручиваться, делать все, что бы доказать Великому, что я покорна. Грязно, мерзко, но другого выхода нет. Первой жертвой стал незнакомый и невиновный передо мной Геланд. Я была уверена, что он будет не единственным и есть вероятность, что многие умрут от моей руки. В эту же секунду я представила, как проталкиваю острые клинки в тело Великого и всех его прихвостней, и дышать стало в разы легче.
Война это всегда игра и мало кто выходит победителем без жертв. На алтарь победы я возношу свои руки, что обмою в крови врагов. Да хранит меня Темная Матерь, если она существует. Я буду готова ответить перед ней за все грехи, но сперва я отделю голову Великого от тела, наслаждаясь сладкой местью, убеждаясь, что он не восстанет, а после готова буду умереть.
Каждый повстанец вынашивал свой личный план расплаты. У каждого было особое оружие, специально для него, единственного. Это было похоже на фетиш, странную, больную любовь к мыслям о его кончине. Мы всегда молились, что его хватил удар и утром по всей столице мчалась новость о смене правителя, но как назло, с каждым днем он становился все сильнее. Росла его армия. Все больше и больше людей, теряя веру в иной конец, шли на поклон, выдавая своих родичей и друзей. А ему именно это и было нужно. Он собирал коллекцию, выискивая в расах, видах самых сильных особей. Склонял их силой или словом служить себе, а непокорные отправлялись на опыты. И сейчас наступало слишком страшное время. Он стал достаточно силен, что бы объявлять войны, захватывать земли, что еще не захватил и проливать реки крови.
— Эй, банши. — Подняв голову, я встретилась взглядом с серыми невнятными глазами. Агнет.
— И каким ветром тебя занесло в темницы. — Я села, но подходить к решетке не стала, уперевшись спиной в стену.
— Подойди ближе, банши. Разговор есть. — Агнет нервно переступала с ноги на ногу, то и дело, поглядывая в сторону выхода. Было понятно, что она пробралась сюда тайком и быть застуканной ей точно не с руки.
— Ты за идиотку меня держишь? — Я подперла голову рукой. — Если есть что важное, говори, я тебя прекрасно слышу и подходить нет нужды.
Женщина зашипела как змея, и на секунду мне даже показалось, будто шлейф ее платья дрогнул, как будто под ним дернулся змеиный хвост.
— Слушай, проклятая. На твоем месте, я бы не сильно радовалась вниманию господина…
— Дорогуша, я в камере, у меня и так нет ни единого повода для радости. — Агнет собралась и распрямила плечи, выказывая превосходство надо мной:
— Скоро ты ему наскучишь, и он избавиться от тебя, как от старой игрушки.
— Наскучу как ты? — С улыбкой спросила я, наслаждаясь реакцией женщины.
Ее серые глаза возмущенно вытаращились, угрожая вот вот выпасть из орбит, от чего я не сдержавшись рассмеялась.
— Он меня любит! — Крикнула она, и я, напитавшись похотью Великого, бросилась к решетке, схватив Агнет за горло и с силой ударив о металлические прутья.
— Да что ты знаешь о любви, а? Грязная подстилка. — Я ударила ее еще раз, прикладывая немного больше силы, чем ей было нужно, и оттолкнула, возвращаясь к своему лежаку.
Агнет держалась за покрасневшую щеку. На ее виске краснели маленькие царапинки, а в глазах метался дикий, животный испуг, смешанный с отравляющей, ее в первую очередь, яростью.
— Он узнает, что ты со мной сделала. — Прошипела она.
— Тогда он узнает, что ты здесь была. Поэтому советую тебе проваливать прямо сейчас, пока Август не вернулся. — Она метнула в меня злой взгляд и опрометью бросилась прочь, только стук каблучков эхом разносился по коридорам.
Это гадюка может быть опасной, но не слишком, скорее мелкими пакостями. Агнет слишком биться потерять расположение повелителя и не рискнет плести интриги, дабы избавится от меня, скорее сразу после того, как он возьмет ее, где ему захочется, она попробует поплакать, жалуясь на обидевшую ее поганую колдунью.
Сон не шел, до тех пор, пока действительно не пришел Август. Он молча встал у дверей и приступил к караулу, создавая видимость того, что охраняют не от меня, а именно меня от всех. Усмехнувшись таким мыслям, я провалилась в сладкий, горизонтальный сон.
Глава 6
Потянувшись, я не сразу вспомнила где я и, открыв глаза, очень удивилась плесневелому потолку. Тряхнув головой, я немного пришла в себя и, запустив пальцы в волосы, обнаружила сбившиеся колтуны. Да, душ от Августа был самым «оригинальным» в моей жизни, но классически отмокнуть в ванной все же хотелось больше. Представив кучу баночек с шампунями пахнущих цветами, сладостями или фруктами, я невольно замурчала.
Сделав не хитрую зарядку и проглотив остывшую кашу, я поблагодарила молчаливого Августа за завтрак и воспользовавшись свободой действий, присела на пол, желая помедитировать. Есть возможность того, что я смогу найти тонкую ниточку, что связывает нас с Марком и отправить ему послание, о том, что я жива.
Неожиданно болезненная мысль заставила открыть глаза.
А что если будет лучше, считай они, что я мертва?
Я верила в их отчаянную храбрость и ослепленную яростью глупость, что бы им хватило ума направиться на Юг, желая отмщения. Промолчи я, не дай о себе знать, так все равно, ровным счетом ничего не измениться! Их все равно понесет в столицу!
Первостепенной задачей стало спасение дух храбрых и уверенных в себе мужей, которые с легкостью могли не представлять глобальный размер проблемы.
Прикусив губу, я размышляла, как сделать так, что бы они и думать не смели высовывать нос с Севера, пока я не разберусь здесь со всем. О какой медитации может идти речь, если я даже не знаю, живы они или нет! Спросив об этом у Великого, я дам ему почву думать, что это очень важно, раз я спросила так прямо. Сейчас лучше вообще не упоминать Север, лишний раз не разворачивая мысли правителя в том направлении. Мне нужно найти информатора, но в связи с тем, что территория моих передвижений пока ограниченна, стоит только надеяться на Августа, что все больше и больше нравился своим молчание. Пусть лучше так и останется.
Вскочив на ноги, я заметалась как дикая кошка в клетке, отгоняя от себя дурные мысли.
Я бы узнала. Я бы почувствовала.
Мне было дико, что я не смогла бы ощутить смерть кого-либо из моих мужчин, и этот мир бы не рухнул, придавливая меня к земле разрушающей, погребающей под собой болью.
— Что так взволновало тебя, банши? — Голос, раздавшийся с другой стороны двери, не оказался для меня сюрпризом. Напитавшись вчера, я чувствовала, как ко мне приближается что-то живое, и что этим чем-то стал Великий, должного эффекта не произвело.