Задыхаясь от боли, я добрел до своей «Цереры», кое-как втиснулся на сиденье:
— Антон, закрой дверцу, я не могу, я ранен!
Он захлопнул дверцу, мгновенно выбросил на экран карту Петрограда с горящим на ней созвездием больниц и затараторил:
— Ближайшее к нам травматологическое отделение находится…
— Отставить!
Добросовестный Антон истолковал это по-своему:
— Ближайшее отделение, в котором тебя обслужат бесплатно, по страховому полису, находится…
— Прекрати! Слушай маршрут! — и, вглядываясь в карту, я продиктовал ему кружной путь по «собачьим» районам, выводивший из города в северном направлении. — Веди сам, Антон, и следи за обстановкой. Если увидишь, что какая-то машина движется за нами слишком долго, сразу сообщи мне. Поехали!
Заурчал мотор, «Церера» сорвалась с места. Я достал из автомобильной аптечки обезболивающие таблетки и таблетки, дезинфицирующие кровь, проглотил сразу по две тех и других. Потом устроился полулежа на сиденье, расслабив раненую руку, и стал наблюдать, как на экране сменяются видеокадры кругового обзора. Антон, с его локатором и объективами, конечно, сам контролировал ситуацию, но мне надо было чем-то себя занять, чтобы отвлечься. Наша дорога пролегала по самым пустынным кварталам. Мы несколько раз пересекали свой собственный след и затем оказывались на открытом пространстве.
Мне казалось, так у меня больше шансов обнаружить преследование.
Наконец Петроград остался позади, а «хвоста» за нами как будто не было.
— Куда теперь? — спросил Антон.
— Гони в Приозерск. Там должна быть частная клиника доктора Завлина. Адрес не помню, где-то у Соборной площади, уточни сам в Интернете.
— До Приозерска сто тридцать километров, — доложил педантичный Антон, — а при ранении необходимо срочно…
— Гони, гони, Антоша, миленький!
Заметенный снегом городок Приозерск был погружен в сонное спокойствие. «Церера» остановилась у двухэтажного домика со скромной эмалевой табличкой на дверях:
«Доктор Завлин Г. С.».
Он сам, высокий, рыжеволосый, длиннорукий, в белом халате выскочил на крыльцо, когда я посигналил. Узнал меня сразу, хоть мы не виделись больше двадцати лет, с тех пор как он ушел из полиции:
— Виталий?!
Когда Гоша служил полицейским врачом, он вечно сетовал на нехватку денег, был худ, небрит и со своей рыжей щетиной и зеленоватыми глазами напоминал тощего дворового кота. Зато сейчас он прямо-таки лоснился сытостью и благополучием — розоволицый, весь какой-то округлый. Видно, дела у него шли неплохо.
— Меня подстрелили, Гоша. Лазерный пистолет. Несмертельно, но очень больно. Помоги.
В его зеленых глазах сверкнули опасливые кошачьи искорки:
— На тебя напали, с оружием?! Как ты мог явиться ко мне?! Ты должен обратиться в больницу, они должны сообщить в полицию…
— Гоша, я не хочу, чтобы меня добили.
— Так ты знаешь нападавших?! И мог привести их сюда?!
— Успокойся, за мной чисто от самого Петрограда. Несколько секунд он колебался. Потом сморщился и махнул рукой:
— Сможешь сам подняться в приемную? Выключи своего Антона и шагай! А я загоню машину в гараж, нечего ей стоять на виду!
Он сделал рентгеновские снимки моего плеча и местную томограмму, запустил их вместе с картой моей ДНК в диагностический компьютер.
— Сколько ты меня продержишь? — спросил я.
— Неделю, не меньше. Смотря как пойдет регенерация тканей. Сустав задет. В истории болезни я запишу несчастный случай при обращении со сварочным аппаратом. А почему ты всё-таки примчался именно ко мне?
— Мы же с тобой знакомые. И я помню, когда ты уходил из полиции в частную практику, то говорил, что собираешься заниматься травмами. Кстати, неужели в маленьком Приозерске для тебя хватает пациентов?
Он замялся:
— Ну, травмы — такая вещь… А у меня уже есть определенная известность… В общем, ко мне едут из Петрограда. Бывает, что и финны приезжают, здесь граница рядом.
— Всё ясно, Гоша.
— Что тебе ясно?! — вскинулся он.
— Ты растерялся при моем появлении, потому что я прибыл не по твоим каналам, без предупреждения. Так?