Дорога в обе стороны опустела до горизонта. Я хорошо представлял, как далеко на ней сейчас видна моя одинокая «Церера». Но мне, если я хотел до конца сохранить себя человеком, уже не оставалось ничего иного, как просто продолжать свой путь.
Еще мгновенье!
Вот взлетают скалы,
Опять белеют челюсти прибоя.
Вот это смерть, единая навеки.
Молитесь Зевсу, греческие люди…
Я не молился Зевсу. Я только крепче сжимал руль, и каждое мгновенье, которое мне еще удавалось прожить, я продолжал оставаться бессмертным.
2000–2004