В бедной моей голове все понемногу начало выстраиваться. И я задал вопрос, пока еще не самый главный:
— Почему докладывать тебе? Ты ведь заведуешь в Службе африканским департаментом. Российскими делами командует Залински.
Он усмехнулся:
— Считай, что меня понизили. Интриги бывают не только у ваших, но и у наших бюрократов.
Тогда я задал следующий вопрос:
— А ты уверен, что я справлюсь? Конечно, я тридцать лет прослужил в полиции, я принимал участие в десятках расследований, но всегда — как эксперт, сидя в лаборатории, за приборами. Самостоятельное расследование я не вел ни разу в жизни.
— Мы знаем, что ты не профессиональный сыщик, — спокойно ответил Беннет. — Но у тебя есть другое бесценное качество: ты — надежный парень. И в наших глазах это перевешивает и твое неумение, — он добродушно улыбнулся, — и даже твою лень.
Я промолчал.
— Вит! — сказал он. — Я хочу, чтобы ты, наконец, понял: это приказ, его надо выполнять!
И тогда я задал главный вопрос:
— Послушай, но мы же не полиция какого-то государства. Мы даже не Интерпол. Мы — спецслужба ООН, всей ООН! Почему это вдруг мы решили заняться таким пустяковым случаем? Или ты считаешь, что тех двоих прихлопнули инопланетяне?
Он даже не улыбнулся:
— Мы получили кое-какие сигналы. Похоже, дело как раз в нашей компетенции. А что касается инопланетян, они здесь ни при чем. К сожалению.
— Почему — к сожалению? — изумился я.
— Мне кажется, — ответил Беннет, — разобраться с инопланетянами было бы легче.
— Хорошо, — сказал я, — раз ты вгоняешь меня в какую-то авантюру, я для начала должен знать все, что вам об этом известно. Рассказывай!
Беннет поморщился:
— Не стоит. Те обрывки сведений, что у нас есть, выглядят полным бредом. И я не хочу тебя заранее на что-то настраивать. Давай ищи. А мы будем сравнивать твою добычу с тем, что уже имеем.
Я попытался возразить, но он повторил:
— Это приказ, Вит! — И спросил озабоченно: — А сколько у тебя денег?
Все мои деньги были на карманном компьютере. Я полез в пиджак, висевший на стуле, вытащил «карманник» и набрал проверку баланса. На экранчике загорелись цифры: 5472/1520, мой капитал в рублях и долларах. На эти деньги я рассчитывал прожить оставшуюся до получки неделю.
— У меня полторы тысячи, — сообщил я.
Беннет кивнул:
— Мы сейчас же переводим тебе на «карманник» пятьдесят тысяч долларов.
— Сколько?! — переспросил я. Цифра показалась мне громадной.
Беннет истолковал мое восклицание по-своему:
— Конечно, немного. Но осторожность не мешает. Деньги на «карманнике» — почти то же, что наличные в старое время. Наши предки говорили: «Когда монеты в карманах звенят при ходьбе, это привлекает ненужное внимание». Тем более, если возникнут недоразумения с вашей русской полицией и она вздумает слегка тебя потрясти, лучше не давать ей повод для лишних вопросов. Отчего с тобой большая сумма, и все такое прочее… Но ты не стесняйся в расходах. Сколько бы ты ни потратил, мы автоматически будем пополнять твой баланс до пятидесяти тысяч. Непрерывно. Ты понял, Вит? А если понадобится сразу истратить больше, тебе стоит только позвонить.
Голографический Беннет исчез, экран компьютера погас, и только на «карманнике» в моих руках светилась надпись: РУБ/ДОЛЛ = 185472/51520, подтверждая, что наш разговор мне не приснился.
Я совершенно не представлял, что мне делать. Ни одной мысли о том, с какой стороны хотя бы подступиться к проблеме, не приходило в голову. Как бы ни подшучивал надо мною Беннет, он все равно преувеличивал мой опыт и мои способности. А я-то знал себе цену. Да, когда-то я участвовал в некоторых расследованиях, но в какой роли? В научно-техническом отделе полицейского управления существует строгая специализация. Я занимался исключительно химическими анализами с целью обнаружения ядовитых веществ, когда следствие подозревало умышленное отравление.
В начале своей службы я, бывало, сам выезжал с оперативной бригадой на место происшествия, чтобы взять пробы для исследований. Мы с нашим полицейским врачом Гошей Завлиным часто спорили над очередным покойником: отравление это или нет, а если отравление, то — несчастный случай или бедняге помогли. Потом меня перестали брать на выезды, пробы отбирали другие и приносили в лабораторию. А в последние годы и такой работы мне почти не доставалось: отравители в России, похоже, перевелись.