- Ни о чем я не думаю.
- Не доверяешь мне?
Джош мигал так часто, что еле видел. На глаза стекал пот. Он вытер лоб.
- Все в порядке, - произнес Дэймон как ни в чем не бывало.
Джош встал и подошел к выходу из деревянной кабинки, чтобы хоть ненамного увеличить расстояние между собой и Дэймоном. Казалось, невидимые пальцы сжимают его желудок.
- Джош?
Темнота, теснота... Можно убежать, вырваться из этой тесноты... Но тогда его схватят и вернут в палату. В белые стены.
- Боишься? - Предположи Дэймон что-нибудь другое, он тоже оказался бы недалек от истины. Снова - беспомощный жест, говорящий на сей раз о том, что Джошу очень плохо. Шум человеческих голосов вдалеке уже превратился в ровный звуковой фон, едва отличимый от безмолвия.
- Ты меня в чем-то подозреваешь? - спросил Дэймон.
- Нет.
- В неискренности?
- Нет.
- Так в чем же дело?
Силы Джоша иссякли, близился обморок.
- Пожалуйста, - настаивал Дэймон. - Скажи.
Джош оглянулся, прижимаясь лопатками к деревянной стенке.
- Ты перестанешь, - произнес он заплетающимся языком, - когда тебе надоест.
- Что я перестану? А, ты опять об одиночестве...
- Тогда чего же ты хочешь?
- Ты думаешь, я с тобой занимаюсь из одного любопытства? Это не так.
Джош судорожно сглотнул.
- Что натолкнуло тебя на эту мысль? - спросил Дэймон. - Поведение Элен? Или мое?
- Мне не хочется об этом думать, - выдавил Джош через несколько секунд, - но ведь ты и правда возишься со мной только из любопытства.
- Нет, - произнес Дэймон. - Нет.
У Джоша снова задергались веки. Он шагнул к скамье и сел, пытаясь одолеть тик. Все дело в таблетках - ему их больше не дают. Жаль. Хорошо бы наглотаться успокоительного и не шевелиться. Не думать. Хорошо бы вырваться отсюда. Чтобы никто не лез в твои мозги.
- Ты нам нравишься, - сказал Дэймон. - Что в этом плохого?
Эти слова ошеломили Джоша. Сердце его забухало, как электрический молот.
- Пойдем. - Дэймон поднялся. - Ни к чему перегреваться.
Джош кое-как выпрямился. У него тряслись колени, перед глазами все расплывалось из-за пота, жары и слабой гравитации. Отшатнувшись от руки Дэймона, он побрел по проходу между кабинками.
От прохладного душа в голове слегка прояснилось. Он постоял под струями на несколько минут дольше необходимого, вдыхая освежающий воздух. Вышел, чувствуя себя значительно лучше, и, завернувшись в полотенце, направился в раздевалку. Дэймон шагал следом.
- Извини, - сказал Джош, подразумевая доставленные им хлопоты.
- Рефлексы... - Нахмурившись, Дэймон решительно взял Джоша за руку. Тот отпрянул назад и с грохотом ударился спиной о дверцу шкафчика.
Темнота. Неразбериха. Толпа. Тянущиеся к нему руки. Разум рванулся, затем съежился. Джош глядел в лицо обеспокоенному Дэймону.
- Джош!
- Извини, - повторил Толли. - Извини.
- Не надо было так долго сидеть в парной. Ты, наверное, перегрелся.
- Не знаю, - прошептал Джош. - Не знаю. - Он неуверенно шагнул к скамье и сел на нее. Вскоре в глазах прояснилось. - Прости. - На душе было мерзко, он нисколько не сомневался в том, что Дэймону надоели его припадки. - Может, мне лучше вернуться в больницу?
- Тебе так плохо?
Джошу не хотелось в палату с голыми, неуютными стенами. В больнице он знал нескольких врачей, и они его знали. "Они могут вылечить меня от депрессии, - подумал он. - Но сделают это лишь потому, что обязаны".
- Я свяжусь с офисом, - сказал Дэймон. - Скажу, что задержусь. Если тебе станет совсем худо, пойдем в больницу.
Джош опустил голову на руки.
- Не знаю, зачем я это делаю, - проговорил он. - Я кое-что вспоминаю, а что именно, не могу понять. Может, из-за этого у меня так болит желудок.
Не сводя с него глаз, Дэймон сел на скамью верхом.
- Могу себе представить, - нарушил он затянувшуюся паузу.
Джош поднял голову, с досадой подумав, что Дэймон имеет доступ к его досье.
- Что ты можешь представить?
- Здесь тесновато... Большинство беженцев паникуют в тесноте. Клаустрофобия въелась в их души.
- Но я сюда прилетел не с беженцами, - возразил Джош. - Это я помню.
- А еще что ты помнишь?
Лицо Джош а задергалось. Он встал и принялся одеваться. Через несколько секунд Дэймон последовал его примеру. В раздевалку вошло пять-шесть человек, вместе с ними ворвался шум - самый обыкновенный гул спортивного зала.
- Ты на самом деле хочешь, чтобы я проводил тебя в больницу? спросил Дэймон.
Джош пожал плечами, надевая куртку.
- Не надо. Пройдет. - Джош решил, что дело и впрямь в тесноте, и, хотя его бил озноб, он решил, что надо просто одеться. Дэймон хмуро указал на дверь. Они вышли в холодный коридор, вместе с дюжиной мужчин совершили головокружительное падение в лифте. Оказавшись в нормальной гравитации внешней оболочки, Джош глубоко вздохнул, вышел из кабины на подкашивающихся ногах и замер в людском круговороте.
Рука Дэймона сжала его локоть, мягко направила к сиденью у стены. Джош с удовольствием отдохнул несколько минут, глядя на прохожих. Он сидел не в той секции, где располагался офис Дэймона, а в зеленой. Из ресторана долетала музыка. Они шли в ту сторону... но остановились. Так решил Дэймон. "Наверное, перейдем на дорогу, ведущую к больнице, - подумал Джош. - Или просто отдохнем".
Он сидел, тяжело дыша, затем признался:
- Меня слегка мутит.
- Пожалуй, тебе надо вернуться в гостиницу, хотя бы на на проверку. Зря я повел тебя в спортзал.
- Нет, дело не в этом. - Джош наклонился, опустил голову на руки и, несколько раз медленно вздохнув, выпрямился. - Имена... Дэймон, ты помнишь имена из моего досье? Где я родился?
- На Сытине.
- А моя мать? Ты знаешь, как ее звали?
Дэймон наморщил лоб.
- Нет. Этого ты не сказал. В основном ты говорил о тете. Ее звали Мэвис.
В памяти Джоша снова проявилось лицо пожилой женщины. В груди поднялось знакомое тепло.
- Да.
- Ты даже ее позабыл?
Вернулся тик. Джош изо всех сил старался говорить спокойно.
- Видишь ли, я никак не могу понять, где - настоящее, где воображаемое, а где сновидения. Ты бы тоже запутался, если б не знал разницы между этими вещами. Значит, Мэвис...
- Да. Ты жил на ферме.
Джош кивнул, хватаясь за драгоценные крохи воспоминаний. Озаренная дорога, пыль под босыми ногами, видавшая виды изгородь. Как часто снилась ему эта дорога, и пыль, и дом, и амбар, и силосная башня... и много других домов, амбаров и башен. И колосья, золотящиеся на полях.
- На плантации. Она гораздо больше любой фермы. Да, я там жил, пока не поступил в военную школу. Кажется, с тех пор я не бывал ни на одной планете. Это так?
- Ни о какой другой планете ты не упоминал.
Джош сидел, удерживая в голове образы, наслаждаясь ими - прекрасными, теплыми, реальными. Он попытался восстановить в памяти детали: солнце, цвета заката, пыльную дорогу, убегающую от деревни... Большая, мягкая, уютная женщина и тощий суетливый мужчина, который вроде бы ничем не занимался, только ругал погоду. Фрагменты воспоминаний складывались, как кусочки мозаики. Родина. На это слово душа отозвалась болью.
- Дэймон, - сказал Джош, набравшись храбрости, ибо это была не просто сладкая греза. - Тебе не было нужды обманывать меня. Но ты солгал, когда я попросил тебя рассказать о кошмарах. Помнишь? Зачем?
Похоже, Дэймон смутился.
- Дэймон, я боюсь. Боюсь лжи, понимаешь? Боюсь... многого. - Он запинался, досадуя на свои дергающиеся скулы, и на язык, не способный подбирать нужные слова, и на память, превращенную в решето. - Дэймон, скажи мне имена и названия. Ты читал досье. Читал, я знаю. Объясни, как я попал на Пелл.
- Как и все остальные. Прилетел после падения Рассела.
- Нет. Начиная с Сытина. Назови имена.
Дэймон положил руку на подлокотник и мрачно поглядел на Джоша.
- Первое из перечисленных тобой назначений - на "Коршун". Не знаю, сколько ты на нем прослужил, возможно, это был твой единственный корабль. Как я понял, тебя забрали с фермы в эту, как ты говоришь, военную школу и там обучили на военопа. Судя по твоим ответам, корабль был очень мал.