Во всех лагерях царила суматоха. Воины садились на лошадей, находившихся в лагерях, не ожидая, пока приведут с пастбищ боевых мустангов. Женщины звали детей, разбирали типи, упаковывали самые ценные предметы, готовились к бегству, в случае, если бы воинам не удалось отогнать врага.
К хункпапам стали прибывать подкрепления, из ближайших лагерей подъезжали воины миньконью, черноногие, ноу боуз и санти дакоты. Подростки санти дакоты вели с пастбищ боевых мустангов. Окружавшая лагерь хункпапов туча пыли все выше подымалась к небу, все мощнее звучали военные песнопения.
Желтый Камень, видя, что мустанги уже достаточно разогрелись, дал сигнал к атаке. Воины повернули коней на юг, на полном скаку промчались по узкой долине и выехали на холмистую равнину, всю изрытую норами мелких зверьков. Подъехав к кавалеристам на расстояние полета стрелы, они выстрелили из луков и ружей и сразу же повернули назад, чтобы через минуту повторить атаку.
Сплоченный до тех пор строй конницы развернулся в длинную шеренгу между прибрежными деревьями и холмами с западной стороны долины. В эту минуту лошади двоих недавно принятых в армию кавалеристов, напуганные выстрелами, острым пороховым запахом и боевым кличем индейцев, понесли своих всадников. Они летели вслепую, как ошалелые, вздымая тучи пыли, попав прямо в ряды меднокожих воинов, а те, удивленные внезапной «атакой», даже не успели преградить им дорогу. Воины с Великих равнин часто сами выполняли такие одинокие рейды в гущу врага, чтобы отличиться храбростью и заслужить почетное отличие. Так и теперь пораженным индейцам показалось, что двое отважных белых делают то же самое.
Понесшие лошади протащили кавалеристов через полчища врагов и ворвались в лагерь хункпапов. Туда, однако, уже подошли свежие подкрепления. Неудачливых кавалеристов встретили гневные крики, целая туча воинов подскочила к ним, поскольку дакоты решили, что за двоими смельчаками следует вся конница. Совсем уже ошалевшие лошади белых кавалеристов, развернувшись, наткнулись на две палатки, перевернули и растоптали их. Запутавшись в шкурах, кавалеристы стали палить из револьверов, страшный крик женщины и ребенка утонул во всеобщем шуме. Воины в мгновение ока разорвали кавалеристов на куски, даже не ведая еще о том, что в разбитом типи погибли жена и трое детей вождя Пизи. Уверенные, что хункпапы, руководимые Желтым Камнем и Дождем в Лицо, разбиты белой кавалерией, воины под водительством Черной Луны бросились в атаку. И, лишь когда они миновали долину и выехали в прерию, то, к своей радости, увидели, как хункпапы наступают на кавалерийскую цепь. Тогда, издав страшный боевой клич, они поспешили своим на помощь.
Увидев приближающихся индейцев, командир конницы приказал спешиться, чтобы солдатам было удобнее целиться. Каждый пятый кавалерист собирал лошадей своих товарищей и немедленно отводил их под защиту прибрежных деревьев подальше от поля боя.
Черная Луна повел наступление на левый фланг, где собрались разведчики арикара, что были ответвлением скиди пауни, страшно ненавистных дакотов. Завязался рукопашный бой. Арикара, напуганные таким количеством дакота, быстро разбежались, кинулись к реке. Тогда Черная Луна атаковал открытое теперь крыло спешившихся кавалеристов.
Желтый Камень сильно ударил в середину цепи, туда, где находился командир отряда, майор Рено. Полуобнаженный, забрызганный кровью Парящая Птица подскочил к знаменосцу, пробил его копьем, сорвал с древка штандарт эскадрона, перепоясался им и несколько раз промчался перед кавалерийской цепью. Пули кавалеристов, казалось, не задевали его, и он, совершив свой подвиг, присоединился к своим.
Майор Рено начал отводить солдат в направлении прибрежного лесочка, туда, где стояли лошади. Разгоряченный боем Желтый Камень снова нанес удар по кавалеристам, желая отрезать их от верховых лошадей. Молодой Красная Рука находился в первой линии атаки. Он уже добыл два скальпа, а теперь рвался к майору Рено, ведомый предсказанием, что Красная Рука убьет великого врага дакотов. Наклонившись вперед, держа карабин наготове, подгоняя голыми пятками мустанга, он не отрывал взгляда от белого командира. Так же, как прежде Парящая Птица, он вырвался вперед, опередив атакующих дакотов. Остановил мустанга за несколько шагов до кавалеристов, он молниеносно вскинул карабин. Когда он нажал на курок, мустанг вздрогнул. Прогремел выстрел, однако Красная Рука промахнулся, вместо майора пуля попала в голову арикара Кровавого Ножа95, находившегося рядом с командиром. Горячие кровавые брызги полетели из разбитой головы разведчика прямо на майора Рено. Белый командир на мгновение утратил контроль над собой, сначала нагнулся, затем спешился, срывая с лица платок, который прикрывал его от пыли. Все еще не придя в себя, он снова сел на коня.
Пораженный неожиданными последствиями своего выстрела, Красная Рука с минуту стоял неподвижно. И это его погубило. Адъютант командира и несколько кавалеристов выстрелили одновременно. Красная Рука даже не вскрикнул, только низко склонился на шею мустанга, а потом головой вперед упал на землю.
Желтый Камень был свидетелем подвига своего младшего сына, а потом его смерти. Сердце в его мужественной груди болезненно сжалось, однако он сохранил власть над собой.
— Хадре хадре сукоме сукоме! — страшным голосом выкрикнул он и бросился на врага.
Солдаты «Сломанных Стрел» и другие воины понеслись вслед за ним. Наступая, они убили любимца майора Рено, лейтенанта Макинтоша, происходившего из индейцев, и еще некоторых кавалеристов.
Майор Рено с трудом пришел в себя и понял, что кавалеристов ждет скорая катастрофа. Он не мог отступить к мелкому бизоньему броду, с той стороны его уже стали окружать индейцы. Поэтому он, оставив своих раненых и убитых, стал поворачивать к ближайшему лошадиному броду. Кавалеристы отступали в полном беспорядке, каждую минуту могла начаться уже настоящая паника. Отстреливаясь от напирающих дакотов, они добрались до брода, окруженного обрывами с обеих сторон реки. Майор Рено выкрикивал, чтобы солдаты переправлялись по одному, но его приказы заглушались шумом боя. Находясь под градом пуль и стрел из луков, кавалеристы утратили власть над своими верховыми лошадьми, и те самочинно спускались вниз по крутому берегу. Вскоре поверхность воды уже была покрыта людьми и лошадьми, проталкивающимися к узкому ущелью на противоположном, тоже крутом берегу. Самые смелые из индейцев, вооруженные палицами и. ножами, тоже врывались во вспененную воду. Вскоре вода в реке окрасилась кровью.
Как только кавалеристы были оттеснены к реке, из ущелий выбрались женщины, старики и дети, они вели на поводу запряженных в волокуши лошадей. Им предстояло перевезти с поля боя раненых, чтобы шаманы могли заняться их ранами. В упорной, яростной схватке многие воины пали смертью храбрых, многие получили ранения. Находя своих мужей, сыновей и братьев мертвыми, женщины бросали проклятья белым захватчикам. Не переставая причитать, они добивали раненых солдат, снимали с них скальпы, калечили их тела. Среди женщин на поле битвы находились Большой Разговор и Щедрая Рука, жены Желтого Камня, ведь он вместе с обоими своими сыновьями принимал участие в сражении. Недалеко от растущих на берегу деревьев они нашли тело Красной Руки, осторожно положили его на одеяло в тщетной надежде, что в нем осталась хоть искорка жизни. Тело еще хранило тепло, не закоченело, из пяти ран на груди сочилась кровь. Тем не менее, Красная Рука был мертв. Поначалу Большой Разговор и Щедрая Рука только плакали и причитали, но затем ими овладела жажда мести. Неподалеку лежал с разбитой головой арикара Кровавый Нож. На него-то они и излили весь свой гнев. Обе они были из племени мдевакантонов, и потому отрезали арикара голову, как то издавна делали санти дакоты, надели ее на конец древка сломанного копья, потом Щедрая Рука повела лошадь с волокушей, на которой лежал мертвый сын, а Большой Разговор шла рядом, неся в руках доказательство исполненной мести.
95
Кровавый Нож, разведчик из племени арикара, любимец Кастера, сопровождавший его во время многих военных кампаний. Кастер обещал Кровавому Ножу, что в случае, если он, Кастер, станет президентом Соединенных Штатов, то возьмет его с собой в Вашингтон, сделает его богатым человеком. Поскольку Кровавый Нож никак не советовал нападать на лагеря собравшихся в таком количестве дакотов, Кастер в наказание отослал его в батальон майора Рено. Кровавый Нож погиб в битве на Литтл Бигхорн именно так, как описано в книге.