Вахпекуты расположились лагерем у ручья на небольшой полянке у подножия гор. С утра в лагере закипела работа. Кое-кто из мужчин отправился в горы с топорами на поиски прямых молодых сосенок для возведения типи, другие, разбившись на небольшие группы, пошли на охоту.
Желтый Камень с Длинным Копьем отправились на разведку, им хотелось убедиться, что в окрестностях не кочуют индейцы из племени Змей, как обычно называли северных шошонов. Дакоты с незапамятных времен враждовали со Змеями, которые доброжелательно были настроены к белым людям.
Только к вечеру Желтый Камень и Длинное Копье возвратились в лагерь. Никаких следов своих противников они не обнаружили. А в лагере тем временем все еще шла лихорадочная работа. Повсюду громоздились груды срубленных сосен. Уже обтесанные жерди поставили в козлы, чтобы они обсохли и затвердели на солнце. С еще не обтесанных жердей женщины и дети сдирали кору, а мужчины обрезали их ножами на нужную длину. Только под вечер женщины занялись приготовлением ужина, охотники принесли двух серн и лань.
Только мужчины пристроились отдыхать после утомительного дня, как где-то высоко в горах раздался могучий грохот, за ним последовали отдельные раскаты как будто грома и опять многократно усиленный эхом грохот. Вдали, на фоне пока еще ясного неба, появились бьющие вверх полосы дыма. Вахпекуты замерли в полной неподвижности.
Седовласый Та-Тунка-Сках скрестил руки на груди и тихо шептал слова молитвы, не отводя глаз от пугающего зрелища. Он один казался спокойным, как будто понимал, что происходит в горах. Постепенно взоры всех вахпекутов обратились к нему. Наконец, он перестал молиться, и тогда Желтый Камень задал ему вопрос:
- Отец мой, это духи говорят с нами?
- Снова проснулся Белый Великан, погребенный под горой Грома58, ответил Та-Тунка-Сках.
Услышав это, мужчины стали хвататься за оружие, однако старец удержал их:
- Не тревожьтесь, это грозное предостережение обращено только к белым людям. Оно доказывает, что Великий Дух оберегает нас и защитит от всех бед, которые несут нам белые люди. Великий Дух радуется, видя своих детей в Паха Сапа. Я расскажу вам обо всем у вечернего костра.
А тем временем горное эхо многократно повторяло громы и грохот, а над горой Грома высоко в небе вздымались облака дыма.
Встревоженные и заинтересованные обещанным повествованием, вахпекуты быстро справились с ужином и уселись широким полукругом перед типи Та-Тунка-Скаха. Пересказами легенд и рассказами о всяких военных событиях они обычно занимались зимой у очага, когда у всех было много свободного времени, но этим вечером никто и не помышлял о работе. Гора Грома по-прежнему гремела и грохотала, выбрасывая клубы дыма, пронизанные огненными отблесками.
Та-Тунка-Сках раскурил коротенькую трубку, после чего, поглядывая на красноватое небо, начал свой рассказ:
- Много, много зим тому назад, когда белые люди из-за Большой Воды захватывали наши родимые земли, Великий Дух страшно разгневался, видя, какое зло несут они его детям. Белый Великан не обращал внимания на гнев Великого Духа. Своими мощными ногами он попирал священные места индейцев, а те не умели ему противиться. В конце концов Белый Великан добрался до священных для индейцев Черных гор. Его приманили сюда "желтые камни", лежащие в горных потоках. Белые называют эти камешки золотом. Великан начал выливать воду из потоков, собирал золотые камешки, а при этом уничтожал растения и животных.
- Белый Великан делал то, что делают сейчас все белые люди, - вставил Ловец Енотов. - Они сводят леса, чтобы распахать земли, а при этом исчезает дичь.
- Так оно и есть, - подтвердил Та-Тунка-Сках. - Поэтому Великий Дух и вложил свою ненависть к белым в эти желтые камни. При их виде белых охватывает безумие и они теряют разум.
- А что сталось с тем великаном? - спросил Желтый Камень.
- Великий Дух повалил его на землю и придавил большой горой, - пояснил Та-Тунка-Сках. - С тех пор он лежит под ней и мечется в бессильной ярости. Это его могучее дыхание выходит из отверстия в вершине горы, а дыхание у него такое сильное, что выбрасывает в воздух камни.
Как бы в подтверждение его слов гора Грома загрохотала, полосы дыма блеснули огнем.
- А что, великан никогда не сможет освободиться из-под тяжести скал? спросил Длинное Копье.
Желтый Камень дотронулся до висящего на груди талисмана и сказал:
- Мой великий дед и шаман говорил когда-то, что иногда Белый Великан выходит из-под горы. Он даже видел его громадные следы, оставленные на снегу, и были они длиной в двадцать шагов.
- Ничего удивительного, что мы проиграли битву с белыми в Миннесоте, отозвался Длинное Перо. - Судя по рассказу Та-Тунка-Скаха, только Великий Дух может справиться с белыми захватчиками.
- Мой брат ошибается, - возразил Та-Тунка-Сках. - Великий Дух не станет сражаться за нас, если мы сами не сумеем объединить свои силы. Разве восстание не могло бы пойти иначе, если бы к нам присоединились наши братья санти дакоты из Верхнего агентства?
- Та-Тунка-Сках совершенно прав, - поддержал его Желтый Камень. Вождь Малый Ворон, хоть поначалу и помогал белым, все же повел нас в бой, а вожди Вабаша и Вакута думали только о своей шкуре и снюхались с Сибли. Если бы мы объединились, мы бы обязательно победили.
- Всем племенам индейцев надо объединиться против белых, - произнес Та-Тунка-Сках.
- Мы не можем объединиться с одними своими врагами против других, возразил Ловец Енотов.
- Мой брат ошибается, можем, -возмутился Та-Тунка-Сках. - И тому есть уже пример.
- А когда такое было? - недоверчиво спросил Ловец Енотов.
- Давно это было, когда неподалеку отсюда скитался Великий Злой Дух. Он принял обличье громадного зверя. Ударяя когтями и копытами о склоны гор, он сбрасывал в долины лавины камней. Могучим рычаньем он вызывал землетрясения, а от его дыхания возникали ураганы. Люди не чувствовали себя в безопасности ни на охотничьих угодьях, ни в селениях, и дрожали от страха перед четвероногим Великим Злым Духом. В то время Великий Злой Дух охотился в красивой долине, по которой плывет река Свежая Вода59. Чудовище гнало перед собой напуганных бизонов, пожирало зверей поменьше, осушало источники и ручьи, вырывало и пожирало деревья.
Вахпекуты побледнели, слушая такие страсти, малые дети прижимались к матерям, мальчишки придвинулись поближе к мужчинам.