— Вряд ли, — усмехнулся Роджер. — Калас никогда не проявлял ко мне нежных чувств, а Джилсепони он просто ненавидит.
— Может, мы сумеем убедить его…
— Гораздо вероятнее, что он велит заковать меня в кандалы и потащит за собой в Палмарис. И это еще в лучшем случае, — возразил Роджер. — Нет, я не имею ни малейшего желания встречаться с герцогом Каласом.
Он встал, подошел к окну, слегка отодвинул занавеску и, выглянув на улицу, увидел группу направляющихся к дому военных.
— Калас? — догадался Шамус Килрони.
Роджер кивнул.
— Не выдавай меня. Не знаю, куда все это нас заведет, старый дружище, но одно ясно: с людьми вроде герцога Таргона Брея Каласа мне не по пути!
— Тогда уходи, и побыстрее.
Роджер не успел еще выйти из комнаты, как в дверь громко постучали.
Бывший капитан отозвался на стук не сразу, чтобы выиграть немного времени. Когда он наконец распахнул дверь, солдаты, рассеянно кивнув Шамусу, молниеносно рассредоточились по всему дому, обыскивая каждый уголок, каждый шкаф, переворачивая одеяла и ложась на пол, чтобы заглянуть под все предметы, под которыми можно было спрятаться.
Хозяин дома хотел было запротестовать, но передумал. Проведя большую часть жизни в королевской армии, на службе барону Бильдборо из Палмариса и другим сановникам, он понимал, что, проверяя дом перед приходом командира, солдаты просто выполняют долг.
Не дожидаясь, пока обыск будет закончен, в комнату вошел герцог.
— Герцог Калас. — Шамус отвесил низкий поклон. — Давненько мы не виделись.
Услышав, как в соседней комнате что-то со стуком упало, и от всей души надеясь, что никто не натолкнулся на Роджера, он приложил немало усилий, чтобы эти чувства не отразились на его лице.
— Я удивлен, обнаружив тебя здесь, капитан Килрони.
Герцог сел и знаком велел Шамусу сделать то же самое.
— Это мой дом, — отозвался тот. — Где еще мне находиться?
— На большой дороге с Джилсепони и другими, кто охвачен теми же настроениями, — произнес герцог Калас. — Тебе не впервой вместе с ней выступать против короны.
Это было оскорблением, конечно, но бывший капитан ожидал чего-нибудь в этом роде. Когда мрак надвигался на страну, он действительно поддержал Элбрайна и Джилсепони и даже отправился вместе с Элбрайном в Барбакан. Герцог Калас и Маркало Де'Уннеро в это время возглавляли отряд, посланный, чтобы захватить его нового друга.
В комнату вошли солдаты, и, к облегчению Шамуса, Роджера He-Запрешь они за собой не тащили.
— Верно, я был в свое время на стороне Джилсепони и Элбрайна, — не стал отпираться капитан. — Только я бы не сказал, что она когда-либо выступала против короны. Ты и сам понимаешь это, герцог Калас, Джилсепони боролась с отцом-настоятелем Марквортом и…
— Избавь меня от перечисления достоинств этой дамы, — сквозь зубы процедил Калас. — За последние годы я наслушался слишком много подобных славословий. У меня одна надежда, что она сбежала в леса и ее задрал медведь.
— Или тигр?
Этот явный намек на Де'Уннеро заставил герцога выпрямиться в кресле и прищуриться.
— Да, я слышал о неожиданном возвращении Маркало Де'Уннеро, — продолжал Шамус Килрони. — Хотя, признаюсь, был чрезвычайно удивлен, узнав, что он и герцог Калас снова на одной стороне.
— Да при чем тут Де'Уннеро! — взорвался герцог, и этот резкий тон красноречиво свидетельствовал о его истинном отношении к бывшему монаху. — Наша задача — вернуть королевству Хонсе-Бир прежнее могущество и восстановить…
— Именем королевского рода Урсалов?
— Капитан Килрони! — негромко, но с отчетливо прозвучавшей в голосе угрозой произнес герцог Калас.
Шамус кивнул, давая понять, что готов не вдаваться более в эту тему.
— Поверь, я не меньше твоего удивлен подобным поворотом событий. Однако я абсолютно уверен в том, что под властью Эйдриана наша страна достигнет такого процветания, какого не знала никогда прежде.
— Откуда такая уверенность?
Калас, пробормотав что-то невразумительное, пожал плечами.
— Все дело в нем самом…
Бывший капитан наклонился, вглядываясь в лицо собеседника, на котором застыло странное выражение покорности. Никогда в жизни не видел он гордого и упрямого герцога Каласа таким.
— Если на свете существует человек, рожденный быть королем, то это Эйдриан.
— Да, происхождение у него достойное.
Герцог нахмурился, услышав эти слова.
— Он избавился от многих недостатков своих родителей. А теперь будь любезен, скажи мне, его мать побывала здесь?
— Нет. Пока ты не сообщил мне, что она покинула Урсал, я опасался, что Джилсепони брошена в темницу.
— Станешь утверждать, что и солдаты палмарисского гарнизона здесь не проходили? — подозрительно спросил герцог Калас.
— Нет, не стану, они проходили через Кертинеллу, но слишком спешили, и я не успел их ни о чем расспросить. Полагаю, они направлялись в Вангард.
— И многие жители ушли вместе с ними.
Это было утверждение, не вопрос.
— Верно, многие, — согласился Шамус Килрони. — В этой местности очень уважают принца Мидалиса и короля Дануба, и не менее их — Джилсепони Виндон.
При этих словах Калас снова нахмурился.
— Так что будь осторожен, герцог. Что бы там ни произошло в Палмарисе и к югу от него, на севере имя Джилсепони по-прежнему произносят с чрезвычайным уважением, все прекрасно помнят, что она и Элбрайн сделали для здешних жителей.
— Именно поэтому я и рассчитывал, что, покинув Палмарис, она отправится на север. Однако ты говоришь, что она тут не проходила.
— Ее здесь не было, а если бы это произошло, я непременно встретился бы и побеседовал с ней.
Герцог некоторое время пристально разглядывал Шамуса, а потом кивнул, по всей видимости удовлетворенный.
— Хотя тот факт, что она не заходила сюда, еще не означает, что она не направилась туда, куда ты предполагаешь, — продолжал бывший капитан королевской армии. — Джилсепони никогда не считала Кертинеллу своим домом.
— Может, она и вправду ушла дальше на север, — кивнул герцог Калас. — В Дундалис.
— И ты погонишься за ней?
— Нет, — без колебаний ответил Калас. — На этот раз Тимберленд не имеет никакого значения. В мою задачу не входит разыскивать Джилсепони. И, признаться, я умру счастливым, если никогда в жизни больше ее не увижу. Я должен был взять эти деревни, которые величают себя городами, для Эйдриана, что и выполнил. А теперь солдаты короля и Бригада Непобедимых проделают то же самое в других местечках в окрестностях Палмариса, где все встречают Эйдриана с распростертыми объятиями. Даже епископ Браумин не исключение.
Последнее заявление немало удивило Шамуса, хотя виду он не подал. И как не удивиться? Разве все эти годы Браумин не был одним из самых верных приверженцев Джилсепони?
— Однако я пришел сюда не для пустой болтовни, — неожиданно заявил герцог Калас и снова выпрямился в кресле. — У меня не вызывает сомнений, что жители этих деревень, питая к тебе серьезное уважение, считают тебя ни много ни мало своим предводителем.
— Я бы не стал так утверждать…
— Зато я утверждаю и еще могу добавить, что это меня отнюдь не удивляет, — перебил собеседника герцог. — Король Дануб воспринял твой уход из королевской армии как огромную потерю. Долгие годы все считали, что тебя ждет большое будущее при дворе, даже после того, как ты принял сторону Элбрайна и Джилсепони.
Шамус Килрони хотел возразить, что, по его мнению, поступил правильно, однако промолчал. Он знал, каким упрямым может быть герцог Калас, и знал также, что он всегда скептически воспринимал героев севера, относясь к рассказам о них исключительно как к досужим домыслам.
— Я хочу, чтобы ты вернулся на службу, — продолжал Калас. — Говорю тебе: я от всего сердца уверен, что король Эйдриан приведет Хонсе-Бир к такому процветанию, какого наше королевство никогда не знало. Однако при всем своем могуществе он нуждается, чтобы в рядах его сторонников были опытные, обстрелянные командиры.