Белстер лишь улыбнулся в ответ. Женщина снова потянулась к его ноге, но он схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
— Не представляешь, как я рад снова тебя видеть. — Старик провел рукой по ее светлым волосам. — Ах, поистине, золотые денечки настали! Мы отдали Маркворту все, что он мог проглотить, а теперь взгляни на себя: королева Хонсе-Бира!
Внезапно он замолчал, с любопытством глядя на нее: ясное дело, заметил набежавшее на лицо Пони облако.
— Я больше не королева, — сказала она. — Король Дануб мертв, на троне теперь другой.
— Ее мальчик, Эйд… — начала было Дейнси, но оборвала себя на полуслове, заметив, что на лице ее подруги появилось сердитое выражение.
Женщина снова повернулась к Белстеру, лицо ее смягчилось.
— Теперь я опять просто Пони. И мне это по душе.
Однако старику, прожившему на свете немало лет и выслушавшему на своем веку великое множество секретов, заговорить зубы было не так-то просто.
— Что за мальчик? — осведомился он.
— Пусть тебя все это не беспокоит, — сказала Пони. — С Хонсе-Биром будет то, что будет, меня это больше не касается. Я вернулась домой, Белстер. Меня не волнует, что происходит в Урсале и даже в Палмарисе, если не считать того, как это отразится на нашем друге, Браумине Херде. Я пришла в Дундалис в поисках мира в своей душе. Время королевы Джилсепони кончилось, сейчас снова настало время просто Пони. Твоей подруги Пони, которая собирается в самое ближайшее время поставить тебя на ноги.
Женщина снова бережно ощупала болезненное место на его колене. Белстер между тем перевел взгляд куда-то ей за спину. Обернувшись, Пони увидела, что Дейнси беззвучно шевелит губами.
Старик, как это было ему свойственно, вовсе не собирался сдаваться.
— Так чей это сын на троне? — спросил он. — Как его, Эйдр?..
— Эйдриан, — вздохнув, ответила Дейнси. — Эйдриан Виндон, который утверждает, что его родители — Пони и Элбрайн.
Пони повернулась и бросила на нее предостерегающий взгляд, но Дейнси решительно покачала головой.
И она права, в глубине души понимала Пони. С какой стати хранить такой секрет от Белстера О'Комели, всегда бывшего для них обеих верным другом?
Женщина на мгновение закрыла глаза, пытаясь представить себе, с чего лучше начать рассказ об Эйдриане. Как выяснилось, объяснять ей пришлось не так уж много.
— Ну конечно, все это из-за демона-дракона, — пробормотал старик. — Да и госпожа Дасслеронд, небось, приложила к этому руку?
Пони ошеломленно распахнула глаза.
— Откуда тебе известно?
— Разве не эльфы унесли тебя с поля после твоего сражения с Марквортом? — Голос Белстера прозвучал с неожиданной силой, которую трудно было ожидать от человека в его состоянии. — Перед ним у тебя в чреве был ребенок, а вернулась ты без него. И я никогда не верил рассказу эльфов о том, что произошло!
С невероятным усилием старик подтянул тело и принял сидячее положение, сделав Дейнси знак снова задернуть занавеску, после чего воззрился на Пони.
— Ну а теперь рассказывай. И давай выкладывай все без утайки. Не воображай, что сможешь сильно поразить чем-нибудь такого старого жирного борова, как я.
Ему удалось-таки застать Пони врасплох. Однако это ощущение исчезло, как только женщина напомнила себе, что и в хорошие, и в недобрые времена он всегда был рядом, всегда поддерживал, защищал, укрывал ее по мере сил — да что там, просто нянчился с ней! Белстер хотел знать правду, и уж он-то имел право ее знать.
Она рассказала ему все о возвышении Эйдриана и гибели Дануба. И о возвращении Маркало Де'Уннеро тоже, что, похоже, огорчило старика больше остальных ошеломляющих известий.
Когда Пони закончила, в комнате надолго воцарилось молчание. Потом Белстер спросил:
— Ты считаешь, он ненавидит тебя?
— Эйдриан думает, что я подкинула его эльфам, а они были не слишком добры к нему, насколько мне известно. Да, полагаю, он ненавидит меня всей душой. Я вообще удивлена, что он сохранил мне жизнь.
— Отравлен ядом, капающим с языка Маркало Де'Уннеро, тут никаких сомнений, — сказал старик. — Этот негодяй крайне коварен, всегда был таким! Все только выиграли бы, если бы ты тогда в Палмарисе прикончила его.
— Я и сама начинаю жалеть, что не сделала этого. — Пони даже сумела улыбнуться. Однако улыбка ее быстро угасла. — И теперь Де'Уннеро руководит поступками Эйдриана, такова реальность.
— А ты сбежала сюда, — произнес Белстер. — Но почему все-таки сюда? Почему не в Вангард, к принцу Мидалису?
— Ты хочешь, чтобы я сражалась с Эйдрианом? — спросила женщина таким подавленным, расстроенным тоном, что это предотвратило дальнейшие расспросы. — Как я могу?
— Но тебя переполняет гнев! Это же видно!
— Верно, — не стала возражать она.
— По отношению к эльфам, — внезапно догадался старик. — О, да ты просто ненавидишь их, не так ли?
Пони долго не отвечала, устремив на него пристальный взгляд.
— Давай-ка я займусь твоей ногой, — сказала она наконец. — А потом ты, глядишь, и сможешь подняться. Приведешь себя в порядок, взбодришься немного. По Белстеру О'Комели могила пока еще не плачет!
Покидая через некоторое время комнату, женщина чувствовала удовлетворение, оттого что сумела помочь другу и, главное, поднять ему настроение. Дейнси осталась со стариком, намереваясь во что бы то ни стало вытащить его из постели и заставить заняться собой — помыться, побриться и все такое прочее.
Возвращаясь в трактир, однако, Пони не убрала камень души в мешочек. Последние несколько лет она не пользовалась магическими камнями, но, когда приступила к излечению Белстера, связь с ними удалось восстановить быстро. Теперь, глядя на гематит, она задумалась о других возможностях этого камня.
Пони намеревалась какое-то время посидеть в зале трактира, просто для того, чтобы окунуться в когда-то привычный для нее мир. Однако пробыла она там совсем недолго, после чего направилась к дому, который великодушные местные жители предложили для постоя ей, Дейнси и Роджеру, как только они здесь объявились.
Оказавшись внутри, она задернула занавеску на единственном окне и уселась в уголке, перекатывая камень в пальцах.
Погрузившись в его серые магические глубины, женщина отпустила на волю свой дух. Взлетела над Дундалисом и устремилась дальше, на запад, к далеким горам, в которых прятались Эндур'Блоу Иннинес и госпожа Дасслеронд.
Пони долго парила над горами, разыскивая долину эльфов, но, к своему огорчению, так и не смогла ее отыскать. Правда, она заметила несколько примечательных особенностей местности, показавшихся ей знакомыми. Прежде ей пару раз приходилось бывать в Эндур'Блоу Иннинес, случалось и находить ее с помощью камня души. Она знала, что на местоположение долины наложены чары, и предполагала, что сейчас госпожа Дасслеронд прикладывает дополнительные усилия, чтобы укрыть ее еще надежнее.
Женщина вернулась в свое тело, удовлетворенная тем, как прошло этот первое после длительного перерыва путешествие в духе. Используя гематит, она сможет облазить все вокруг и в конце концов поймет, где находится Эндур'Блоу Иннинес, и сумеет снова найти к ней путь и в телесном облике. Она отправится туда и встретится лицом к лицу с повелительницей эльфов, которая столь многого ее лишила.
— Ты что-то почувствовала? — спросил Белли'мар Джуравиль госпожу Дасслеронд.
Та стояла у края леса, пристально и недоуменно вглядываясь в сторону гор.
— Она была здесь.
— Кто?
— Джилсепони, — пояснила госпожа Дасслеронд. — Ее дух пролетел совсем рядом. Она ищет нас.
Эльф с сомнением посмотрел на нее.
— Откуда ты это узнала?
Дасслеронд подняла над головой сверкающий изумруд, камень тол'алфар, подаренный им Терраненом Динонъелом во времена первого нашествия демона-дракона. Изумруды считались не только самыми чудодейственными магическими камнями, но и самыми редкими. А уж второго такого, равного по силе изумруду госпожи Дасслеронд, точно не было во всем подлунном мире; могущество других изумрудов с Пиманиникуита сводилось обычно к тому, что они лишь помогали быстрее передвигаться. Однако повелительница эльфов владела камнем самой земли, камнем, связывающим ее с почвой под ногами. Он искривлял пространство и позволял преодолевать огромные расстояния, сделав один-единственный шаг. И еще благодаря ему Дасслеронд могла чувствовать все, что непосредственно связано с землей — растения и животных.