Вдали показался красноватый свет. Он пропал на минуту и появился снова, став куда больше и ярче.. Тириан увидел темные тени, движущиеся взад и вперед. Они приносили вязанки хвороста и сбрасывали их. Он знал теперь, что он видит. Это был только что зажженный костер и все кидали в него хворост. Внезапно костер вспыхнул, и Тириан увидел, что он зажжен на самой верхушке холма. Он отчетливо увидел Хлев позади костра, весь в красных отблесках огня, и огромную толпу животных и людей между огнем и собой.
Маленькая фигурка, сгорбившаяся позади огня, должно быть был Обезьян. Он что-то говорил толпе, но Тириан не слышал, что именно. Затем он подошел к Хлеву и трижды склонился до земли перед дверью. Затем выпрямился и открыл дверь. И кто-то на четырех ногах — кто-то двигавшийся довольно неуклюже — вышел и стал лицом к толпе.
Раздался страшный вой, такой громкий, что Тириан мог услышать отдельные слова:
— Аслан! Аслан! Аслан! — кричали звери. — Говори с нами. Утешь нас. Не сердись на нас больше.
С того места, где он был привязан, Тириан не мог ясно видеть, кто это был: но он видел, что этот кто-то — желтый и с густой шерстью. Он никогда не видел Великого Льва, он вообще не видел львов и не мог быть уверен, что тот, кого он видит, не настоящий Аслан. Он не ожидал, что Аслан выглядит как неуклюжий зверь, который стоит и ничего не говорит. Но кто мог знать наверняка! На минуту ужасная мысль пронзила его мозг. Затем он вспомнил всю чушь о том, что Таш и Аслан — одно и то же, и понял, что это мошенничество.
Обезьян приблизил голову к голове желтого существа, как будто слушая то, что оно шептало ему. Затем повернулся и крикнул что-то толпе. Толпа опять взвыла. Желтое существо неуклюже повернулось и пошло — лучше сказать, зашагало вперевалочку — назад в Хлев, и Обезьян запер за ним дверь. После этого костер, должно быть, был потушен, так как свет внезапно исчез, и Тириан снова остался один в холоде и мраке.
Он думал о других королях, которые жили и умирали в Нарнии в старые времена, и ему казалось, что ни один из них не был так несчастен. Он думал о прадеде своего прадеда короле Рилиане, который юным принцем был украден Колдуньей и заключен на долгие годы в темную пещеру, лежащую под землями северных великанов. Но все кончилось хорошо, ибо внезапно из страны, находящейся за краем мира, появились двое таинственных детей и освободили его. Он вернулся домой в Нарнию и долго и успешно правил. «Это не то, что со мной», — сказал Тириан самому себе.
Потом он подумал об отце Рилиана — Каспиане Мореплавателе, которого пытался убить его злой дядя — король Мираз.
Каспиан бежал в леса и жил среди гномов. Но и эта история кончилась хорошо, потому что Каспиану тоже помогли дети, только на этот раз их было четверо. Они пришли откуда-то из другого мира, выиграли великую битву и посадили Каспиана на отцовский трон. «Но это было давным-давно, сказал Тириан самому себе, — теперь такого не бывает». А затем он вспомнил (ибо он хорошо учил историю, когда был мальчиком), что те же самые дети, что помогли Каспиану, уже были в Нарнии за тысячу лет до него. И тогда они сделали самое замечательное дело — победили злую Белую Колдунью, и в Нарнии закончилась многовековая зима. После этого они царствовали (все четверо вместе) в Кэр-Паравеле до тех пор, пока не выросли и не стали великими королями и прелестными королевами. Их царствование было Золотым веком Нарнии. Аслан приходил тогда множество раз. И в других преданиях говорилось, что он приходил множество раз, вспомнил Тириан. «Аслан — и дети из другого мира, — подумал Тириан. — Они всегда приходят, когда происходит что-то ужасное. О, если бы они пришли теперь.»
И он позвал: «Аслан! Аслан! Аслан! Приди и помоги нам».
Но темнота, холод и тишина оставались прежними.
— Пусть я буду убит, — воскликнул король. — Я не прошу ничего для себя, но приди и спаси всю Нарнию! Еще ничего не произошло с ночью и лесом, но что-то начало меняться в самом Тириане. Сам не зная почему, он почувствовал слабую надежду. И сам стал как-то сильнее.
— О, Аслан, Аслан, — прошептал он. — Если ты не придешь сам, по крайней мере пошли мне помощников из другого мира. Или позволь мне позвать их. Пусть мой голос проникнет в другой мир. — Сам не понимая, почему так делает, он внезапно воскликнул громким голосом:
— Дети! Дети! Друзья Нарнии! Быстрее. Придите ко мне. Через миры зову я вас — я, Тириан, король Нарнии, лорд Кэр-Паравела и император Одиноких Островов.
И тотчас же он погрузился в сон (если это был сон), более живой, чем все остальное в его жизни.
Ему показалось, что он стоит в освещенной комнате, где вокруг стола сидят семеро людей. Похоже было, что они только что кончили ужинать. Двое из них были очень стары: старик с белой бородой и старая женщина с мудрыми, веселыми, сверкающими глазами. Тот, кто сидел по правую руку от старика, был молод, явно моложе Тириана, но его лицо было лицом короля и воина. То же самое можно было сказать и о другом юноше, сидевшим по правую руку от старой женщины. Лицом к Тириану сидела светловолосая девушка, немного моложе юношей, а по обеим сторонам от нее мальчик и девочка еще младше. Их одежда показалась Тириану очень странной.
Но у него не было времени обдумывать такие детали, потому что внезапно трое младших вскочили на ноги, и девочка даже вскрикнула. Старая женщина, задыхаясь, тоже поднялась. Старик сделал внезапное движение, и стакан с вином, стоявший справа от него, свалился со стола: Тириан услышал звяканье осколков.