Он умолк.
— И вот сейчас они выбиты из колеи и серьезно напуганы, — продолжил через какое-то время Джуравиль. — И ты поступаешь правильно, демонстрируя им, что королевский род Урсалов не угас со смертью короля Дануба и его сыновей. И все же, основываясь на донесениях лазутчиков и собственных наблюдениях, я предостерегаю тебя: не рассчитывай, что простой народ Хонсе-Бира поднимется против Эйдриана. С гвардейцами Бригады Непобедимых и королевскими солдатами за спиной он практически неуязвим.
Принц Мидалис кивнул в знак согласия.
— Именно поэтому мы наносим удары при любой возможности. Мы будем добиваться поддержки народа, медленно, постепенно размывая кажущееся непоколебимым влияние Эйдриана, — сказал он.
— И именно поэтому ты должен как можно скорее перебросить войска в Хасинту, на помощь Бринн, — заявил Джуравиль. — Вместе вы сможете нанести ему еще одно сокрушительное поражение.
Все взгляды обратились на принца, на лице которого возникло скептическое выражение.
— Ты хочешь, чтобы я воевал на стороне бехренцев и тогайру против собственного народа? — спросил он.
— Против короля Эйдриана, — поправил его эльф. — Разве не этим ты занимаешься? Разве не поэтому захватил Пирет Талме и Сент-Гвендолин?
— Ты хочешь, чтобы я стал союзником другого государства против Хонсе-Бира, — уточнил Мидалис с возросшей уверенностью в голосе. — Здесь, знаешь ли, есть существенное различие, и народ Хонсе-Бира определенно почувствует его, даже если ты не в состоянии.
Все долго хранили молчание. Наконец Джуравиль перевел взгляд на Пони.
— Может быть, тебе следует подойти к проблеме шире, думая не только о том, как это будет воспринято в Хонсе-Бире, — сказала она, прикасаясь к руке Мидалиса.
— Известие о нашем участии в войне на территории южного соседа будет воспринято резко отрицательно, в этом нет никаких сомнений, — возразил принц. — Что подумают матери и дети, когда узнают, что их мужья и отцы, их братья и сыновья погибли в сражении с моим войском?
Женщина покачала головой.
— Как ты можешь претендовать на роль короля Хонсе-Бира, если считаешь допустимым, чтобы наше королевство без объявления войны нападало на соседа? — спросила она. — Если позволить Эйдриану, выразителем идей которого выступает аббат Олин, развязать крупномасштабную войну, в ней погибнет гораздо большее число твоих соотечественников. Не говоря уж о ни в чем не повинных жителях Бехрена и храбрых воинах тогайру, поднявшихся против завоевателей.
Принц Мидалис отпрянул, покачав головой.
— Прежде всего следует добиться, чтобы на нашу сторону перешел герцог Брезерфорд. Этот человек знает, что переступил через что-то главное в своей душе, хоть и пытается, наверное, убедить себя в обратном, — закончила Пони. — А после этого мы сможем остановить аббата Олина.
— Что же, тогда в путь, — сказал после некоторого раздумья принц.
ГЛАВА 38
НАДЕЖДЫ СБЫВШИЕСЯ И НЕСБЫВШИЕСЯ
Браумин Херд чувствовал себя лучше — физически, но отнюдь не душевно, учитывая известия, просачивающиеся извне. Палмарис, если им верить, был полностью в руках короля Эйдриана, а герцог Калас триумфальным маршем прошел по стране. Бывший епископ Палмариса стоял на широкой лестнице в зале для аудиенций Санта-Мер-Абель, глядя на огромное окно, где витраж изображал воздетую к небу руку Эвелина.
Нетленная рука несла в себе обещание вечной жизни, которой столь жаждало сердце Браумина, поскольку он чувствовал, что смерть его, похоже, не за горами. Армия короля Эйдриана приближалась к Санта-Мер-Абель, почти не встречая сопротивления. Глядя на витраж, Браумин Херд мысленно перенесся на много лет назад, в те дни, когда в подземельях этого самого аббатства он слушал, как магистр Джоджонах пересказывает слухи об Эвелине, Элбрайне и наступлении демона-дракона. Он вспоминал бегство из Санта-Мер-Абель, обезумевшего отца-настоятеля Маркворта, братьев Виссенти, Кастинагиса и Делмана. Виссенти, его дорогой друг… Какое счастье, что ему удалось невредимым выбраться из Палмариса! Что касается магистра Делмана, Браумин надеялся, что тот благополучно достиг аббатства Сент-Бельфур в далеком Вангарде. Он знал: как человек преданный, тот останется с принцем Мидалисом, если понадобится, до последнего.