Сложив кончики пальцев, Фио Бурэй надолго задумался.
— В таком случае мы должны рассказать людям правду, — решил он. — До появления принца Мидалиса именно нам следует выступить с обвинениями против узурпатора и оказать ему сопротивление.
— Погибнут тысячи людей, — заметил магистр Донегал.
Эти слова были обращены к Фио Бурэю, и Виссенти не следовало вмешиваться, но проявленная прежде убежденность и решительность давали ему право высказаться.
— Некоторые вещи стоят того, чтобы умереть за них, брат.
Отец-настоятель Фио Бурэй выпрямился и одобрительно кивнул Виссенти.
— Как можно скорее возвращайся в аббатство Сент-Прешес, — сказал он магистру. — Передай епископу Браумину, чтобы он закрыл ворота Палмариса перед армией Эйдриана. Его претензии на трон не имеют под собой оснований. Это не армия Хонсе-Бира, не армия, присягнувшая на верность королевскому роду Урсалов, и, значит, она не имеет права доступа в город, преданный этому роду.
Сильно сказано, решил магистр Виссенти, в особенности если учесть, что это слова человека, которому есть что терять. Правда, он находился в безопасности за стенами бесспорно одного из самых хорошо укрепленных бастионов в землях Короны, но Виссенти Мальборо был согласен — некоторые вещи стоят не только того, чтобы умирать за них, но и чтобы призывать умереть за них других.
— Разошли официальных представителей во все аббатства за пределами Урсала, не исключая Сент-Ротельмор, — приказал Фио Бурэй магистру Донегалу, упоминая второй монастырь в родном городе Олина Энтеле, аббатство, долгое время находившееся в тени более престижного, возглавляемого влиятельнейшим Олином монастыря Сент-Бондабрис. — Напомни всем, кто такой Маркало Де'Уннеро. И пусть братья проникнутся пониманием того, что действия аббата Олина нельзя рассматривать иначе как измену и кощунство.
— А вдруг аббат Олин сможет предоставить нам необходимые объяснения? — осмелился спросить аббат Гленденхук.
— Этот человек перешел границы дозволенного. Вряд ли ему удастся найти убедительные слова, чтобы я счел возможным не отлучать его от церкви, — заявил отец-настоятель Бурэй, что вызвало новую волну и тревожных вздохов, и одобрительных восклицаний.
Магистр Виссенти полностью был согласен с такой постановкой вопроса. Он отвесил низкий поклон и попросил разрешения удалиться.
— Тебя доставят к Мазур-Делавалу, — сказал Фио Бурэй.
Виссенти тут же покинул величественный зал аудиенций, полный решимости стоять бок о бок с епископом Браумином перед надвигающейся тьмой. Ее приходу он не мог помешать, но не сомневался, что, одержав верх, она станет концом привычного для него мира.
Герцог Брезерфорд сидел на краю койки в каюте на «Речном дворце», наклонившись вперед и потирая ладонями посеревшее от усталости лицо. Он слышал звуки движения на палубе, видел проблески света за темными занавесками и понимал, что, по-видимому, уже наступило утро.
Вот и еще одна ночь осталась позади; ночь, полная тревожного, прерывистого сна. Так было с тех пор, как он вернулся в Урсал, а бросился он туда, услышав о безвременной смерти короля Дануба.
Привычный ему мир бесповоротно изменился, причем так быстро, что Брезерфорд никак не мог разобраться в происходящем. Часами беспокойно ворочаясь в постели, он пытался приспособиться, найти свое место в этой новой действительности, как сделали это Калас и многие другие придворные Урсала, но не находил ответа на терзающие его вопросы. Жаль, что его не было здесь в тот роковой день, что он не смог стать свидетелем судьбоносных событий. Может, тогда он проникся бы большей симпатией к этому молодому королю. Может, тогда принц Мидалис предстал бы перед ним совсем в другом свете. Может, тогда…
Брезерфорд посмотрел на почти пустую бутылку рома и стакан на столе перед ним.
Взял стакан и повертел его в пальцах, задумчиво вглядываясь в блики на поверхности золотистой жидкости.
Одним глотком проглотил ром и протянул руку к бутылке, чтобы наполнить стакан снова, но его остановил стук в дверь.
— В чем дело? — раздраженно спросил он.
Однако и его тон, и манера поведения разительно изменились, когда дверь распахнулась и в каюту вошел король Эйдриан.
— Мой король! — выпалил Брезерфорд, растерянно проводя рукой по всклокоченным волосам. — Готов получить любой твой…
— Успокойся, любезный герцог, — Эйдриан вошел в каюту и закрыл за собой дверь. — Я пришел, чтобы попросить тебя об одолжении.