Монах долго сидел, вспоминая последние, наполненные беспорядочными событиями недели, анализируя действия Эйдриана. Поворотным моментом, понимал он, стал день рыцарского турнира, когда мальчишка нанес поражение и, по-видимому, убил герцога Каласа, а потом с помощью магического камня души вернул его из царства смерти.
Да, Эйдриан поразительно быстро пробился к трону и обязан этим в основном самому себе, а не советам Де'Уннеро и Олина. И сейчас он продолжает уверенно развивать успех.
Маркало Де'Уннеро был не в восторге от того, что Эйдриан становится все самостоятельнее, и тем не менее в рассуждениях его подруги имелось много здравого смысла.
Первая часть плана Де'Уннеро и Олина состояла в том, чтобы посадить Эйдриана на трон, что и произошло.
Вторая же часть плана — захват власти в абеликанской церкви — только начиналась здесь, в Урсале, однако приведет их, как они надеялись, в случае его успешного завершения в Санта-Мер-Абель. Если королевством будет заниматься Эйдриан, а церковью Олин и Де'Уннеро, действительно, им обоим на руку то, что Эйдриан способен самостоятельно сыграть свою роль.
И тем не менее…
Маркало Де'Уннеро перевел взгляд на подругу. Та стояла, глядя в пространство, с задумчивой улыбкой на лице.
Он догадывался, о ком думает Садья.
Торренс очнулся снова на сиденье своей кареты, во мраке ночи катившейся по улицам Урсала. В рот ему засунули кляп, и, хотя руки и ноги у него оставались свободными, надежды сбежать не было, поскольку в карете находились трое рослых мужчин, вооруженных до зубов и не сводивших с него пристального взгляда.
Карета въехала в боковые ворота замка и остановилась у двери, где их дожидались двое людей с наручниками.
Мальчика грубо стащили с сиденья, рывком завели руки за спину и замкнули на запястьях наручники. После чего поволокли через служебные помещения, через кухню, комнаты поденщиков, еще одну дверь и дальше, по длинному лестничному пролету вниз, в темницу.
Паника овладела Торренсом, когда молчаливые охранники потащили его мимо камер к еще одному лестничному пролету, уходящему в глубь подземелья. Спустившись по нему, они остановились, вытащили кляп у него изо рта и грубо развернули мальчика, давая возможность увидеть то, что находится под лестницей.
Там была вырыта яма — не слишком глубокая, размером как раз с человеческое тело.
Торренс инстинктивно отпрянул, но сильные руки удержали его на месте.
— Это ни к чему, — послышался голос, который мальчик сразу же узнал.
В его душе вспыхнул проблеск надежды. Он повернулся и увидел приближающегося герцога Таргона Брея Каласа, на протяжении многих лет бывшего самым близким другом его матери.
— Оставьте нас, — приказал герцог, и охранники, беспрекословно подчинившись, заторопились вверх по лестнице.
— Слава богу, ты нашел меня! — воскликнул Торренс. Калас между тем подошел к нему и отомкнул наручники. — Не знаю, что бы эти негодяи сделали со мной. Они вроде уже и могилу мне вырыли…
Мальчик замолчал, только сейчас осознав, что у Каласа был ключ от его кандалов. Он посмотрел на разверстую могилу, снова поднял взгляд на герцога…
— Прости меня, — прошептал тот и вонзил меч в грудь Торренса. — Прости меня, Констанция. — Калас рывком выдернул клинок, и тело несчастного наследника престола рухнуло в приготовленную яму. — И будь проклят ты, король Эйдриан.
Он с трудом верил, что только что убил Торренса, сына своей дорогой подруги, которого любил как родного.
Однако герцог Таргон Брей Калас больше, чем кто-либо другой, почувствовал на себе подлинное могущество Эйдриана Будабраса, способное превозмочь саму смерть. И перед лицом этого невероятного, страшного могущества он был просто не в силах ни в чем отказать молодому королю.
— Спи спокойно, принц, — от всей души сказал Калас. — Сейчас не твое время. Сейчас не время тех, чьи корни уходят в прошлое. Покойся в мире вместе с родителями и братом, бедный мальчик. Всем вам сейчас не место на земле.
Со вздохом искреннего сожаления герцог Калас бросил меч и начал медленно подниматься по ступеням, разминувшись со стражниками, которым предстояло спуститься вниз и замести следы преступления.
Часть первая
ТЕПЕРЬ Я КОРОЛЬ
Теперь я король, как были многие до меня и будут многие после. Для большинства людей подобный взлет означал бы, что они достигли всего, чего желали. Они не сомневались бы, что навсегда обессмертили свое имя. Однако никакая слава, никакая известность, даже всемирная, не защищены от пагубного воздействия времени. Короля Дануба Брока Урсальского, может, и будут помнить некоторое время, потому что на его правление пришлось несколько ужасных событий — война с демоном-драконом, потом розовая чума… Но даже сейчас мало кто помнит его деда, и еще меньше — его прадеда. Пройдет не так уж много времени, и имя Дануба тоже будет забыто.