Выбрать главу

— Шагай наверх.

Шпага посторонился. Недалеко от него на берегу стоял Кент.

— Гля, чё нашел! — воскликнул тот. — Э, слышьте, да тут сухпаек, журналы нашей армии и еще во!

Кент обернулся, помахал саблей.

— Холера, смотри! — крикнул он.

— Неси, — приказал хриплый. — Сейчас разберемся.

Когда Бяшка под прицелом штуцера выбрался из-под плиты, высоколобый и здоровый, как Георг, Кент уже стоял возле машины. Под его кожаной рубахой бугрились и перекатывались крепкие мышцы. В руках у кетчера была вскрытая упаковка с яркими надписями, одна из тех, что Бяшка нашел на столе в доме. Нижняя квадратная челюсть бандита прыгала вверх-вниз, с хрустом наминая давно не съедобные пластинки. Содержимое мешка лежало на капоте, а сам мешок Кент зажал под мышкой, где в петле висел двуствольный обрез.

— Подойди, — прочавкал здоровяк, доставая новую галету из пачки.

За баранкой сендера, поставив ногу на приступок, сидел третий кетчер, со скуластым лицом, в оспинах после земляной лихорадки. Он брезгливо разглядывал плесневелый хлеб.

— Эй, э! — воскликнул Шпага за спиной у Бяшки. — Мне оставьте.

Холера попробовал галету и, сплюнув, швырнул ее на капот:

— Жрите такое дерьмо сами.

Он близоруко уставился на Бяшку.

Шея кетчера была обмотана засаленным платком, лысину покрывали пятна лишая. Холера сутулился, кутаясь в серую шинель с блестящими пуговицами.

— Иди сюда, — сказал он, разворачиваясь на сиденье. — Кто такой?

Шпага подскочил к машине, схватил галету и вгрызся в нее, показав редкие кривые зубы.

Бяшка подошел к сендеру и оглянулся на холм за озером в надежде, что там появится водовозка клана. Вдруг в мастерской Георгу еще вода понадобилась, и он отправился к озеру в такую рань…

— А ну хватит! — заорал вдруг Холера.

И все вздрогнули.

— Жвала придержите. Вы чё, коровы-мутафаги?!

— Ну, это… — протянул виновато Кент, положив упаковку с галетами на капот. — Командир…

— Зачем ты так? — добавил Шпага и громко сглотнул. — Мы ж три дня не емши…

— Смолкни! — кинул Холера.

Его брови сдвинулись к переносице, глаза стали как две щелочки.

— По-вашему, я должон допрос учинять? — Он выпятил щетинистый подбородок. — Мы пленного взяли… Давай, Кент.

Мясистыми пальцами здоровяк вытер пухлые губы и повернулся к Бяшке.

— Ты мутант? — произнес он, двигая челюстью, словно дробильный пресс в мастерской у Георга.

— Чего? — Бяшка насупился, прикидывая, стоит ли попытаться отобрать у Шпаги штуцер, висевший у того на плече. Только руку протянуть, схватить за приклад, развернуть стволом к кетчерам и… Нет, не выйдет, ремень у ружья короткий, не получится его с плеча сорвать. Кетчеру достаточно руку согнуть…

— Башка у тебя вона какая, — пояснил Кент, разведя лапищи в стороны. — Большая.

— Я бурильщик, — с вызовом произнес Бяшка. — Это вы…

Он осекся, встретившись с холодным взглядом Холеры.

— Кент, — тот дернул подбородком, — научи малого, как надо со старшими разговаривать.

Бяшка отпрянул, когда здоровяк шагнул к нему, выхватив из-за пояса нож с широким кривым лезвием.

Клинок свистнул перед носом бурильщика. Кент ловко перебросил его в другую руку — сразу стало понятно, что делает он это не впервой.

Бяшка приготовился закричать изо всех сил, вдруг кто услышит, открыл рот — да так и замер.

Кент, играясь ножом, бормотал, что располосует Бяшкину голову на дольки, как крымский арбуз. Шпага лыбился, а Холера ухмылялся. Кетчеры не видели, как из затянутой некрозом пристройки за их спинами появился пустынник, одетый в драный халат, с тюрбаном на голове и платком, скрывающим половину лица. Он уверенно перемахнул через забор и пошагал к сендеру, неся на плече деревянный посох. Иногда пустынники странствуют в одиночку, иногда — с караванами, считается, что они приносят удачу, защищают торговцев в Пустоши от невзгод и напастей. Но к вышедшим из некроза такое не относится. Нельзя пройти через ядовитую плесень, не став симбиотом.

Бяшка подумал было, что у него глюки приключились. Это частенько случается с бурильщиками, которые давно занимаются своим делом и работают в затоне без особых масок. Во время сбора урожая улитки выделяют слизь, от ее запаха, как от дурман-травы, в голове случаются видения, а непривычные люди и вовсе сознание могут потерять.

Пустынник врезал посохом Шпаге под колени, тот вскрикнул и, получив в довесок по затылку, рухнул на землю. А пришелец из некроза уже запрыгнул на капот сендера, схватив молоток. Кент не успел развернуться — брошенный инструмент врезался тупым концом ему в щеку. Хрустнула челюсть, и здоровяк, утробно хрюкнув, повалился лицом в грязь.