Трент перевел взгляд на беспомощно повисшего у него в руке юного Оленя. Мило, не отрываясь, следил глазами за Трентом. «Зачем я до сих пор держу его?» – подумал Трент, выпуская Мило. Мальчик отлетел назад и откатился под ноги Рейнхарту.
– Я…. Прошу прощения, – сказал Трент, с ужасом глядя на свои изуродованные руки. – Я не знаю, что это со мной.
– Зато я точно знаю, что с тобой, – громко воскликнул Хоффман. – Это сумасшествие охватывает тебя в каждом бою. Я не против, когда оно направлено против Котов, но против своих? Против моих собратьев?
В широком горле старого Оленя что-то заклокотало.
– Клянусь, милорд, – сказал Трент, посмотрев вначале вверх, на Луну, а затем переведя взгляд на разгневанного верлорда. – У меня на время помутилось в голове, но рассудок я не терял. Прошу, поверьте мне, барон, я никогда не причиню никакого вреда лорду Мило. И никому из вас тоже.
Он обернулся к собравшимся вокруг рыцарям, своим братьям по оружию, но они попятились назад, с подозрением глядя на Трента. Точно с таким же выражением смотрел на него и все еще лежащий на земле Мило.
– Прошу вас, милорд, – чуть не плача произнес Трент, протягивая мальчику свою исцарапанную дрожащую ладонь. – Не бойтесь меня. Мы же с вами друзья, правда?
– Удивляешься, почему все от тебя шарахаются? – спросил Хоффман. Он взял у одного из рыцарей блестящий полированный щит и закончил, кладя его на землю перед Трентом. – А ты сам на себя посмотри.
Рыцарь Волка взглянул на свое отражение в щите. Теперь пришла его очередь ужаснуться. С изогнутой стальной поверхности щита на Трента взглянуло незнакомое чужое лицо с вытянутой, дрожащей нижней челюстью, а чуть ниже из-под верхнего края нагрудной пластины выглядывали густые завитки темной шерсти. И глаза…. Они у Трента больше не были голубыми, как небо, они стали янтарно-желтыми и горящими, словно угли.
– Неудивительно, что ты не снимаешь с головы свой волчий шлем ни днем, ни ночью, – прогремел Хоффман.
– Что с тобой случилось? – спросил Рейнхарт, не обращая внимания на негодующие возгласы своего дяди.
У Трента поникли плечи, опустился до самой груди подбородок. Ну что ж, вот и пришло время раскрыться.
– К тому времени, когда вы нашли меня в Брее, после того как Лукас сжег этот город, я уже должен был умереть, – все замерли, и Трент продолжил в полной тишине: – С Лукасом пришли Лесовики, но это не были обычные дикари из Дайрвудского леса. Это были чудовища, уродливые твари, полностью потерявшие человеческий облик. Они больше не были людьми, они превратились в зверей. В волков.
– Волков? – переспросил один из рыцарей. Следом раздался нестройный хор голосов, но Рейнхарт остановил его, подняв вверх свою руку.
– Это не такие волки, как Дрю, – пояснил Трент. Он расстегнул свою нагрудную пластину и дал ей упасть на землю. – Эти звери лишь внешне напоминают волков, но лишены благородства и разума. Это всего лишь дешевая подделка, пародия на настоящего Волка. Эти твари избили, искусали меня, но мне каким-то образом удалось выжить. Очнувшись на следующий день на берегу возле реки, я увидел вот это… – Он расстегнул свою рубашку и показал белый шрам на своем плече. – К тому времени он почти зажил. А я уже… заразился.
Рыцари-люди невольно отступили от Трента еще на шаг, на месте остались лишь верлорды.
– Заразился? – сочувственно переспросил магистр Вильгельм, хмуря брови.
– Да, – вздохнул Трент. – Боюсь, что моя кровь теперь отравлена той же черной магией, которая превратила Лесовиков в диких зверей. Вы помните ту лихорадку, которая приключилась со мной в предыдущее полнолуние?
– Отлично помню, – ответил целитель. – Я же сам выхаживал тебя тогда.
– Я думал, что она убьет меня, однако сумел выкарабкаться. Но в следующий раз…
– В следующее полнолуние, ты имел в виду? – спросил Рейнхарт.
Трент кивнул и перешел на шепот:
– Мне страшно подумать о том, в кого я могу превратиться. Каждую ночь, когда светит Луна, я чувствую, как меняется под ее лучами мое тело. Еще немного, и я стану таким же зверем, как Лесовики Лукаса.
– В таком случае ты должен немедленно покинуть нас, – отрезал Хоффман.
– И куда же он направится? – возразил Рейнхарт, оборачиваясь к своему дяде. – И разве мы можем бросить одного из своих, если тот заболел?
– Но он, однако, не один из нас, верно?
– Пока помогал нам выигрывать битву за битвой, был наш, а стоило ему заболеть…
– Ты что, ничего не понял, племянник? Этот парень трансформируется. Подошло время, когда он становится опасным для всех окружающих.
– Мы не можем его бросить, – покачал головой Рейнхарт. – К тому же он брат Дрю, не забывай. Постарайся лучше найти средство, которое его излечит.