Я с горечью посмотрел на Марусю. Сколько же надо пережить, передумать, перечувствовать, чтобы вот так спокойно говорить о совершенном тобой убийстве! Ладно в Мелизоре, тут практически война, но там… Будучи в Питере, я думал, что у меня поганая ситуация: родители умерли, сестра болеет. Оказывается, нет, бывает и похуже.
— В Москве меня больше ничего не держало, и я вспомнила про объявление о наборе тестеров для этой игры. А Ромке мстить не стала: наверняка его, как и меня, эта тварь держала за жабры. Но с тех пор дала себе слово никому не доверять и друзей не заводить, — она грустно усмехнулась, — но не смогла, снова вляпалась.
Маруся впервые за время разговора оторвала взгляд от потолка и посмотрела на меня, красноречиво намекая, что «вляпалась» она в меня. Я мог бы сказать, что никогда ее не брошу, поклясться, что не обману, но зачем? Слова сейчас были совершенно излишни, она и так все понимала. Поэтому я покрепче обнял ее и прижал к себе.
Едва забрезжил рассвет, с балкона в раскрытую дверь влетел Диоген.
— Подъем! — гаркнул он и клюнул меня в нос.
— Твою ж мать, Диогеша, — зашипел я. — А помягче никак?
Маруся, спавшая на моей руке, приоткрыла глаза и протянула руку к филину.
— Уже утро?
— Ага, — он подставил наглую голову под ее ладонь — гладь, дескать. — Собирайтесь.
Через четверть часа мы бесшумно спустились по лестницам, паутиной вьющимся вдоль стен пещеры, и вышли на улицу. Здесь нас нагнал Серый.
— Ну что, авантюристы, готовы?
— Пошли, пока Элмер или Вальтер не засекли нас.
— Надеюсь, до Рыбачьего Тьма еще не добрались, — пробормотал Серега.
При каждом шаге в его суме тихо позвякивали зелья Подводного дыхания. По совету Диогена они стали нашим главным приобретением. Я прикинул, что двадцати бутылочек (все, что было в лавке) должно хватить для рейда в затопленный город. Другой скарб — веревки, факелы, лечилки и разную мелочевку — мы с Марусей распихали по своим сумкам.
Город гномов спал. Солнце еще не встало и едва подсвечивало из-за горизонта верхушки розовых скал. Вокруг царила тишина, ни привычного стука молотков, ни шума, ни криков. Только в фонтане плескалась вода, а рядом с ним едва слышно посапывала Василиса.
Ламус уже ждал в условленном месте. Поздоровавшись, мы залезли на его широкую спину; птица взлетела и взяла курс на юг. Вскоре Хорнгальд исчез из виду.
Едва горы остались позади, как погода изменилась. Небо затянуло тяжелыми сизыми тучами, и холценгольфу пришлось снизиться, чтобы не намочить перья. Однако высоты все равно хватало, чтобы видеть все вокруг на несколько миль.
А посмотреть было на что. Сухая, пожухшая трава окрашивала землю в грязно-бурый цвет, темные силуэты засохших деревьев, несмотря на отсутствие солнца, отбрасывали на нее уродливые тени. Посреди деревень, над которыми мы пролетали, возвышались обелиски, увенчанные Черным Хрусталем. По дорогам и тропам курсировали группы нежити и зомбированных островитян. Я с облегчением отметил, что ни одна из них не направлялась к Горам Безмолвия. Впрочем, отряды были невелики и явно не справились бы с гномами. Что же, будем считать, что Хорнгальд пока в безопасности.
Наконец впереди показался кедровый лес, за ним — синяя гладь моря. Ламус уверенно взмахивал крыльями, направляясь к ней, и я поинтересовался:
— Риалон далеко отсюда?
— Да, не близко. Он на юго-западе от Рыбачьего, за островом Флогин.
Название показалось мне знакомым. Флогин, Флогин… Нет, не помню.
— А ты можешь отвезти нас на Риалон?
— Увы, — качнул головой холценгольф. — Туда могут попасть только странники, да и то не все.
Серега наклонился ко мне и прошептал:
— Как только вызовешь Нариэля, махнем в гости к Вернувшимся.
Мы с Марусей удивленно переглянулись, и даже филин заинтересованно встрепенулся.
— Ты знаешь способ?
— Еще бы! — Физиономия Серого расплылась в горделивой улыбке. — Когда началась вся эта суматоха в Хорнгальде, я зашел к Вальтеру. Ну, чтобы предупредить, то да се. Но его в комнате не было, я в спешке споткнулся о его суму, и из нее высыпались жетоны. Точно такие же, как нам показывал Прокопий, смотритель арены, помните? Он тогда еще говорил, что с их помощью победители отправляются на Риалон. Вот я не утерпел и стибрил три штуки. Вальтер мне, конечно, друг, но должен же я найти Борьку.
За время, прошедшее с последней беседы с Командором, я так и не решился рассказать другу о судьбе Борея. Серый до сих пор верил, что его брат жив. Увы, по словам Вальтера, это, скорее всего, было не так. Однако крохотная надежда все-таки оставалось, так что я решил пока не разочаровывать Серегу.