— Ничего особенного, — заверил Машеров. — В рамках твоих же предложений по развитию туризма, прокатишься по курортам, посмотришь в каком состоянии отели, пляжи, составишь список подходящих вариантов и недостатков. Внесешь кубинским товарищам свои предложения по развитию туризма и инфраструктуры. У тебя как у представителя ЦК ВЛКСМ и члена комиссии по контролю реформ будут все официальные полномочия.
— Понял, сделаю, — пообещал я.
— Тогда давай прощаться. — Машеров встал во весь свой немаленький рост и протянул руку. — До встречи.
— До встречи, — я пожал крепкую ладонь бывшего белорусского партизана, но он неожиданно попридержал меня.
— Спросить хочу, а что это за идею реорганизации Пятого управления КГБ и создания на его базе шестнадцатого особого отдела ты подал Ивашутину? Они с Романовым эту тему часами обсуждают.
— А это, кстати, очень интересная тема, — ухмыльнулся я. — Шестнадцатый особый отдел будет заниматься коррупцией, крупными хищениями и махинациями. В том числе среди торгашей, крупных руководителей и партийных чиновников. Мне пришлось попотеть, но кандидатуру руководителя у Романова я утвердил. Это будет такой человек, что эти уроды обосрутся от страха. Я в этом уверен. Кстати, спасибо что напомнили. Теперь, мне придется ускориться и перед отъездом обязательно с ним поговорить, убедить занять должность, а другие, менее важные дела отложить.
— И кто это такой страшный? — в глазах Петра Ивановича зажегся интерес.
— Я, конечно, могу сказать. Но пусть это для вас будет сюрпризом и приятной неожиданностью, — ухмыльнулся я. — Если, конечно, вы не возражаете.
— Хорошо, подожду, — вздохнул предсовмина и неожиданно спросил:
— А почему КГБ, а не ОБХСС? Это же его прерогатива. Щелоков будет недоволен.
— Николай Анисимович — относительно неплохой руководитель. Многое сделал для поднятия престижа милиции. Но извините за грубость, работу с коррупционерами, торговыми махинациями и крупными хищениями его ведомство просрало. Как и подбор кадров на самом низовом уровне. Поэтому, коррупцией и хищениями, представляющими угрозу для государства, будет заниматься Комитет. Щелокову других забот хватит. Его ведомству предстоят масштабные операции по работе с уличной преступностью и ворами в законе. Дел у Николая Анисимовичу и МВД будет по самое горло. Так что выяснять отношения у него времени не будет, своё бы дерьмо разгрести.
— Ладно, — вздохнул предсовмина и отпустил мою руку. — Можешь идти.
Когда я был у двери, Машеров неожиданно окликнул:
— Леша?
— Да, — я развернулся. — Слушаю вас, Петр Миронович.
— Я по поводу тебя лично Фиделю звонил. Знаю, ты парень с характером, а кубинцы — ребята горячие и вспыльчивые. Поэтому прошу, будь осторожен и аккуратен в выражениях и поступках. Помни, ты представляешь страну и нас с Романовым лично.
— Не беспокойтесь, Петр Миронович, — я усмехнулся уголками губ. — С кубинскими камрадами ссориться не собираюсь. Фидель Кастро для меня живая легенда и воплощение эпохи. Не волнуйтесь, не подведу.
7 марта. 1979 года. Москва
— Приехали, — пробасил Володя. — Королёва, 9. Заезжать во двор?
— Секунду, — попросил майор и поднес рацию к губам. — Енот, я Волк, доложите обстановку. Прием.
— Волк, Енот на связи. Обстановка нормальная, всё чисто, — прогудела рация.
— Поехали, можно, — разрешил Сергей Иванович, опуская рацию.
Володя крутнул руль, поворачивая машину. Через минуту черная «волга» мягко остановилась у подъезда восьмиэтажки. Впереди примостилась к тротуару белая «шестерка» с бойцами сопровождения. Старший увидел нас и сделал короткое движение ладонью «мол, все в порядке, можете идти». Сидевшая на скамеечке неподалеку Алла продолжала задумчиво смотреть куда-то вдаль, не обращая на нас никакого внимания.
Водитель двинул рукоять коробки передач, ставя её в нейтральное положение, дернул ручной тормоз, немного подождал и выключил зажигание.
Клацнули открываемые двери. Сергей Иванович, сидевший рядом с шофером, и старшина выбрались наружу и остановились по бокам «волги», ожидая меня. Володя остался в машине, на всякий случай, достав «стечкин» из кобуры. Хорошо, что руку опустил, и случайные прохожие увидеть ствол, в проеме между двумя сиденьями, не могли.
— Володя, ты что-то перебарщиваешь, — иронично заметил я, подхватывая лежащую рядом черную кожаную папку. — Как будто тонну золота или главу государства охраняешь, и ожидаешь нападения. Ну кто меня здесь будет ждать?
— У меня приказ, Алексей, — бесстрастно ответил водитель. — Со вчерашнего дня и до тех пор, пока не посадим тебя в самолет — полный режим боевой готовности.