«Его же били на допросах, так что ослеп на один глаз. Так вот что мне странным показалось! Теперь понятно. Хорошо, что не убили. Наверно, потому, что Судоплатов умалишенным прикинулся. Поэтому и жив остался».
Старик тем временем, внимательно изучил документы, немного помедлил, кивнул и посторонился:
— Проходите…
Сергей Иванович остался в коридоре. Меня дед пригласил в гостиную. Предложил усесться за стол.
— Так чаю вам налить, юноша?
— Давайте сразу перейдем к делу, — предложил я. — Чтобы не отнимать у вас время.
— Ну давайте, — старик слегка усмехнулся. — Я вас слушаю, товарищ Кирсанов.
— Прежде всего, — я вжикнул молнией на папке и извлек тонкую стопку листов. — Вот ознакомьтесь, пожалуйста.
— Что это? — полюбопытствовал старик, принимая листы.
— Первая бумага — постановление ЦК КПСС о вашей полной реабилитации в связи с открывшимся обстоятельствами. К ней, приложено письмо Генеральной прокуратуры СССР с этим решением и приведенными доказательствами вашей невиновности.
Пришлось в архиве раскопать письмо Рыбкиной, Абеля и ещё почти сорока старых чекистов с приведенными доказательствами вашей невиновности. Тогда же, в шестьдесят шестом году Генеральная прокуратура и КГБ провели проверку по изложенным фактам, и вынесли вердикт «невиновен» и отправили письмо ЦК. Принимается решение вас освободить. Но Брежнев не дал этого сделать. И сейчас, чтобы справедливость восторжествовала, мне потребовалось убедить товарищей Романова и Машерова найти все необходимые бумаги в архивах и дать им ход.
Вторая бумага — постановление товарища Романова, на основании письма Генеральной Прокуратуры, об отмене приговора Военной Коллегии Верховного Суда СССР, вынесенного двенадцатого сентября тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года и возвращения вам государственных наград и воинского звания — генерал-лейтенант.
— Неужели? — внезапно голос Судоплатова охрип и прервался, рука, держащая бумаги задрожала.
Старик пошатнулся, ухватился ладонью за спинку стула.
— Павел Анатольевич, вам плохо? — я вскочил и метнулся к нему.
— Всё нормально, — выдохнул легендарный разведчик с моей помощью медленно опускаясь на стул. — Дождался. Наконец-то дождался…
Он шумно выдохнул, приходя в себя. Минуту помолчал и поднял глаза:
— Я в такие бескорыстные подарки судьбы верить давно разучился. И что мне за это потребуется сделать? Душу продать?
— Ничего, — заверил я. — У меня есть к вам предложение, и я очень надеюсь, что вы его примете. Но эти постановления в любом случае, останутся в силе, вне зависимости от вашего ответа. Просто потому, что так будет правильно. Вы сделали для нашей Родины очень много, а пострадали незаслуженно.
— А как там Леонид Ильич Брежнев, не нервничал? — усмехнулся Судоплатов. — Насколько я знаю, именно он был категорически против моего оправдания.
— Леонид Ильич Брежнев на почетной пенсии, — ухмыльнулся в ответ я. — Сейчас помешать вашей реабилитации, оправданию и возвращению наград не может. Он вас боялся и рассматривал как врага ещё с пятидесятых годов. А всё потому, что считал вас ближайшим соратником Берии, и, зная ваши таланты, опасался за свою безопасность. Вы, в свою очередь, были в курсе об участии Брежнева в группе генералов, арестовывавших Берию. И он знал, что вы знали. Вы сказали об этом паре человек, буквально. И ему донесли.
— А вы очень информированный молодой человек, — во взгляде Судоплатова что-то неуловимо изменилось. — Кто донёс, не подскажете?
— Извините, нет, — твердо ответил я. — Пусть тени прошлого остаются там, где им и место — в истории. Одно скажу, того человека шантажировали судьбой близкого родственника. Да и в живых его уже нет.
— Понятно, — задумчиво протянул Судоплатов, явно что-то прикидывая для себя. — И что вы хотите мне предложить?
— На базе Пятого управления КГБ СССР создается Особый отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности и коррупцией. Я хочу, чтобы вы его возглавили.
— Юноша, мне уже семьдесят один год, — грустно улыбнулся легендарный разведчик. — Я уже глубокий старик. И со здоровьем огромные проблемы. Три инфаркта перенес, ослеп на один глаз, инвалид второй группы.
— Знаю, Павел Анатольевич, всё знаю, — вздохнул я. — И об инфарктах, и об инвалидности. Но вы же не сдались. Продолжаете участвовать в ветеранском движении, до сегодняшнего дня активно боролись за свою реабилитацию. Да и книги пишите. Так что, энергия и желание что-то сделать у вас остались.
— Остались, — подтвердил Судоплатов. Было видно, что мои слова старику приятны.