Начальнику милиции города и секретарю горкома передаются запечатанные конверты. Оба получают письма от Политбюро, а начальник милиции дополнительно ещё и от вас с приказом привлечь все имеющиеся силы в городе и оказывать всяческое содействие операции.
— А зачем привозить такую кучу народа? — поинтересовался Щелоков. — Не лучше ли это сделать силами местной милиции и дружинников?
— Не лучше, — жестко отрезал Романов. — Вы готовы поручиться, что они не проинформируют тех же воров и других уголовников о готовящейся операции? Я — нет. Местные до последнего момента не должны знать ничего конкретного. Их, конечно же, привлечем, но на самом последнем этапе. Тогда шансы на успех намного выше.
— Допустим, — согласился Николай Анисимович. — Но Григорий Васильевич, вы же понимаете, что в секрете удержать ничего не удастся. Даже на этапе сбора информации об этом будет знать достаточно много людей. И мой опыт подсказывает, утечка обязательно возникнет. Специально или случайно, но произойдет.
— Мы замаскируем свои намерения. Заявим, что сбор сведений совершают прикомандированные сотрудники по требованию НИИ МВД и информационно-аналитического отдела. С целью создания общей базы данных о преступниках, ведения статистки и анализа полученных данных.
Естественно, это будут знать только начальники и сотрудники, помогающие нашим получить доступ к делам и оперативным сведениям. Даже если об этом узнают преступники, особого беспокойства не возникнет. Собирает милиция информацию и что? Вполне обычное явление.
О том, что конечной целью создания реестра будет операция по чистке уголовного элемента в нашей стране, никто не узнает. Кроме самого узкого круга сотрудников в столице, готовящих операцию. Начнем с Москвы. В час «А», опера, милиционеры ППС, дежурные, оцепляют криминальные районы и начинают трусить уголовников. Вскрывают притоны, сразу же фиксируют изъятия вещественных доказательств в присутствии понятых, которых тоже надо будет заранее подготовить из числа комсомольцев. Содержателей притонов, наркоманов, урок и прочих любителей криминала надо брать жестко. Нечего с ними рассусоливать и в демократию играть. Привезти, раскидать по камерам, кстати, помещения для задержания тоже должны быть заранее подготовлены, допросить. Всех, кто попался с поличным — в тюрьму. Остальных, в целях профилактики, на пятнадцать суток.
— А формальный повод? — поинтересовался Щелоков.
— Думаю, найдется, — злобно усмехнулся Романов. — Матюгнулся — мелкое хулиганство. Оскорбил опера — тоже. Дернулся — сопротивление при задержании, это уже посерьезнее будет. Главное, чтобы человек был криминальным элементом и проходил по нашей базе. Чистим город, садим в камеры самых буйных и попавшихся. Через недельку, уже присылаем не отряд, а парочку сотрудников и повторяем облаву. Главное, чтобы уголовники поняли, жизнь малиной для них больше не будет. Впереди только долгий путь страданий: лесоповал в Сибири или рудники. И соскочить или отмазаться от созидательного труда не выйдет. В колониях тоже порядок наведем. Пахать будут все. Без перерыва на обед и до поздней ночи, как папы Карло, пока не перевоспитаются.
— Жестко, — Щелоков задумчиво взлохматил ладонью седую шевелюру. — В тех же колониях бунты могут быть. И западная пресса волком завоет. Суслов и Громыко возбудятся. Истерику закатят, что мы портим имидж СССР и партии.
— Я знаю, — жестко процедил Романов. — Ивашутин и Машеров меня поддерживают. Понадобится, и Политбюро сделает, что мы скажем. Суслову рот заткнем. И на Громыко есть управа. Он не пикнет, тем более что готовится к уходу на пенсию и передает дела Кузнецову.
Генсек помолчал, давая министру оценить сказанное.
— Пойми, по-другому в стране порядок не навести, — проникновенно добавил Григорий Васильевич. — «Большую Чистку» начнём с Москвы. Посмотрим, как пойдет, проанализируем, что получилось, что упустили. Потом на очереди Ленинград. Затем запустим операцию в остальных городах и поселках. Если потребуется помощь, и милиция не будет справляться, подключим курсантов МВД и военной академии. А на вой западных журналистов и правозащитников о репрессиях и несчастных уголовниках, плевать. Пусть хоть пеной изойдутся. Вот если бы, наоборот, хвалили, это бы заставило насторожиться и задуматься: «Что мы делаем не так?».
— Вы правы, Григорий Васильевич, — вздохнул Щелоков. — Либеральничаньем здесь ничего не добьешься. Только сталинскими методами. Разрешите приступить к исполнению вашего поручения?