За столом повисло тяжелое молчание. Во взгляде мамы, обращенном ко мне, я уловил немой вопрос, и чуть кивнул, подтверждая сказанное.
— Сергей, я так понимаю, отца застрелили, потому что о заговоре узнал? Трупы на пустыре и последующее Лешино исчезновение с этим связано? — напрямик спросил папа, играя желваками на скулах.
Майор немного помедлил, кивнул и коротко ответил:
— Да. Извини, больше ничего добавить не могу, подписку давал.
— Понятно, — процедил батя.
— А мне речь понравилась, — неожиданно заявил Зорин, уводя разговор от щекотливой темы. — Все правильно Романов сказал, по делу. Если так и будет, готов только приветствовать такие реформы, и помогать, по мере сил и возможностей.
Отец молча взял бутылку «Пшеничной», налил в рюмки себе и Игорю Семеновичу.
— Тебе не предлагаю, — глянул он на Сосновского. — Сам же сказал, на работе.
— Нам с товарищем майором можно лимонаду плеснуть, — напомнил я. — Он безалкогольный.
— Хорошо, — отец поставил водку, подхватил бутылку «Буратино» и налил в бокалы мне и Сергею Ивановичу, золотистого, стреляющего пузырьками и пенящегося лимонаду.
Встал, тяжело вздохнул и поднял рюмку.
— Выпьем за моего папу, Лешкиного деда, Константина Николаевича. Он всегда был воином, и ушел как воин — в бою. Надеюсь, его гибель была не напрасной. Пусть земля будет ему пухом.
— Не напрасной, — кивнул Сергей Иванович. — Саня, ты помнишь, мы с тобой и Зориным ещё в Анголе пересекались? Ты должен знать, что я никогда не вру тем, с кем делил кусок хлеба и воевал плечом к плечу. Могу, не всё рассказать, промолчать, но не вру. Так вот, если бы не Константин Николаевич, заговорщики бы победили. Он вместе с Лешкой сделал всё возможное, чтобы сегодня эти сволочи сидели за решеткой и ждали суда.
— За Константина Николаевича, — Зорин встал, отодвигая стул. За ним поднялись майор и я. Даже мама, аккуратно кончиками пальцев, стерла выступившие в уголках глаз слезинки, быстро плеснула себе вина и встала следом.
Трое мужчин, подросток и женщина молча выпили, отдавая дань погибшему. Маленькая девочка заворожено наблюдала за ними…
Речь Романова произвела эффект разорвавшейся бомбы. Люди горячо обсуждали её везде: азартно ругались между собой бабки на лавочках у подъездов, спорили рабочие в курилках, речь генсека обсуждалась в столовых, магазинных очередях, в кругу семьи, среди родственников, друзей и близких. Либеральная интеллигенция и диссиденты верещали о приходе «нового Сталина» и ожидали «репрессий», от Романова и подчиненной ему «кровавой гэбни» Ивашутина. Несколько особо одаренных даже написали воззвание на Запад, с просьбой, поддержать, не допустить, спасти, решительно осудить попытки реставрации тоталитарного сталинского режима.
Большая часть подписантов, находилась на территории СССР. После пламенного воззвания к оплоту демократии — «США», они были арестованы и сидели в камерах, дожидаясь суда. Парочку самых безобидных, похожих на местных сумасшедших, просто выдворили за пределы страны.
Другие, в основном рабочие и честные трудяги в своей массе поддерживали, и заявляли «давно надо навести порядок». Третьи, из числа мелких гешефтмахеров, аферистов, торгашей и прочей сомнительной публики, молчали, не вынося свои суждения на публику, и настороженно ждали дальнейшего развития событий. Четвертые, снисходительно улыбались и авторитетно утверждали: ничего «по большому счету» не изменится.
В магазинах неожиданно появились дефицитные продукты: копченые колбасы, курица, растворимый кофе, тушенка, сгущенное молоко, а кое-где даже неплохая говядина, свинина и другие товары, «выброшенные» на прилавки перепуганными торгашами. За считанные часы они были разметены обрадованными людьми.
Затем горячка, вызванная выступлением Романова, постепенно спала. Торгаши убедились, что немедленных репрессий не последует, успокоились и снова стали потихоньку подворовывать. И в жизни людей впечатление от яркой речи генерального секретаря сменилось повседневными, бытовыми заботами. Но отношение партийных чиновников и руководителей к народу заметно поменялось в лучшую сторону. Выполняя директивы генерального секретаря и опасаясь справедливых жалоб, они стали больше заниматься проблемами простых граждан, решать наболевшие вопросы, контактировать с обычными людьми, реагировать на их просьбы и пожелания. На внеочередном Пленуме ЦК КПСС были принята программа развития артелей и индивидуальной трудовой деятельности через получение патентов, а Совет Министров быстро принял законы, регулирующие их деятельность. В стране появились первые артели, занимающиеся производством товаров народного потребления: одежды, обуви, колбас, посуды и других товаров. Начали работать небольшие парикмахерские, мастерские по изготовлению мебели, ремонту бытовых приборов. Школьные учителя и институтские преподаватели могли, приобрести патент за фиксированную небольшую стоимость, и в свободное от работы время, давать платные уроки. Талантливые портные, художники, мастера-резчики по дереву, автомеханики получили возможность отлично зарабатывать, предлагая востребованные услуги. Начали активно создаваться строительные артели для работы в сельской глубинке: колхозам требовались новые дома, спортивные площадки, школы, клубы, библиотеки, складские помещения…