Питовранов откровенно улыбнулся, наслаждаясь моментом. Начальник Пятого управления КГБ по-прежнему сидел с каменным лицом.
— Филипп Денисович, ваш сарказм ни к чему, — холодно заметил Юрий Владимирович, возмущенно блеснув линзами очков. — Мы здесь собрались, чтобы делом заниматься, а не партийные взгляды товарища Пономарева обсуждать.
— Извините, Юрий Владимирович. Виноват. Больше не повторится, — покаялся Бобков.
Андропов опять пригубил воду со стакана и продолжил:
— Громыко тоже обещал поддержку. Хочет стать предсовмина с нашей помощью. С учетом плохого здоровья Косыгина, желание в будущем вполне осуществимое. А наличие компромата на аппарат МИДА и самого Андрея Андреевича делает его абсолютно управляемым. В итоге, моё назначение Генсеком поддержат Косыгин и Громыко. За исключением Устинова — самые влиятельные люди в Политбюро. В принципе, этого вполне хватит, чтобы договориться с большинством. Кунаев при такой поддержке, уверен, пойдет нам навстречу. Устинов, навряд ли. В последнее время, у меня немного ухудшились отношения с министром обороны. С Пельше и Сусловым тоже пообщаюсь. Они будут цепляться за свои посты, на этом можно и сыграть. Гришин — темная лошадка, человек Брежнева. Предсказать, какую он займет сторону, я не берусь.
Андропов сделал многозначительную паузу.
— Можно вопрос? — поднял руку Питовранов.
— Да. Слушаю вас, Евгений Петрович.
— Получается, как только Брежнев умрёт, вас гарантированно избирают генсеком? Правильно?
— Правильно, да не совсем, — председатель КГБ недовольно поджал губы. — У меня есть информация, что члены и кандидаты в Политбюро сегодня собираются на даче Гришина. Имеются сведения, что по инициативе Устинова. Встреча начнётся через час-полтора. О чем они будут там говорить, большой вопрос. Мы узнали об этом в последний момент, поэтому установить серьезную аппаратуру не успели. А та, что имеется, не позволяет получать информацию в режиме реального времени. Сам понимаешь, Евгений Петрович, с официально приказать я не могу. Слушать руководителей партии запрещено, а доверенных людей из «девятки», особенно специалистов, у нас не так много. Приходится работать с теми кадрами и возможностями, что имеются в наличии. Поэтому мне нужна подстраховка, чтобы быть готовым к любым сюрпризам.
— Какая подстраховка? — с интересом уточнил, внимательно слушающий, Бобков.
— Дипломат Брежнева, в котором лежит компромат на всех членов Политбюро и ЦК. Тогда никто гарантированно не дернется. Как только Лёня умрет, Чазов или Липатов должны отзвониться. Зайцев получил указания и вместе с группой «А» уже выехал. Она будет находиться в одном из райотделов КГБ, относительно недалеко от дачи Брежнева. Филипп, тебе придётся поехать туда, как моё доверенное лицо. Когда я получаю известие о смерти Лени, сразу выезжаю. Ваша задача, вместе с «девяткой» оцепить дачу, чтобы ни одна мышь не проскочила. Все попытки захвата или штурма жестоко пресекать. Зайцев получил соответствующие инструкции, и находится в полном твоем подчинении. Я приезжаю и забираю портфель из сейфа. Как только он окажется у меня, половина дела сделана. Вопросы есть?
— Есть, — оскалился Бобков. — Допустим, Брежнев каким-то чудом останется жив или будет в плохом состоянии? Наши действия?
— Этого не должно случиться, — скривился Андропов. — Все продумано с двойной гарантией. Но если вдруг произойдет чудо, Чазов повезет его в больницу. И скорее всего, изношенное сердце Леонида Ильича не выдержит транспортировки.
— А если он будет ещё и относительно здоров? — не унимался Филипп Денисович.
— Тогда команды выдвигаться не будет. Но это исключено, — процедил Андропов. — Боюсь, Леонид Ильич в любом случае сегодняшний вечер не переживёт. После изъятия чемодана, подразделение «А» займется арестом Ивашутина. Потом по цепочке теми оперативниками ГРУ, которые работали против нас. В случае сопротивления, разрешено стрелять на поражение. Приказ уже об этом подписан, но ещё не передан Зайцеву. После устранения Ивашутина, я поговорю с Устиновым. Надеюсь, Дмитрий Федорович проявит благоразумие, согласится с моими доводами и поддержит моё выдвижение на пост генсека.
Андропов многозначительно помолчал.
— В любом случае, это уже не будет играть большой роли. Боюсь, со смертью Брежнева у Дмитрия Федоровича могут возникнуть проблемы со здоровьем, — лицемерно вздохнул председатель КГБ. — Он тоже далеко не мальчик, много работает, а тут такое потрясение. В любом случае, завтра проведем внеочередное заседание Политбюро. Косыгин выдвинет меня на должность временно исполняющего обязанности генерального секретаря в связи с кончиной Леонида Ильича. Потом, введем новых членов в Политбюро, получим кворум, проведем заседание ЦК, и я стану полноценным генсеком. Вот кратко план, который нам надо реализовать за эти два дня. Но чтобы этого добиться надо многое ещё сделать. Филипп Денисович, Вам задача ясна?