— Поучаствовать в нашей оперативной комбинации, — улыбнулся Щелоков. — Сейчас сюда едет Чазов. Я с ним буду работать. Ваша задача — поддержать меня. А после того, как мы разберемся с Андроповым, взять управление в свои руки.
Опять заглянула Мария Андреевна.
— Охрана звонила. Приехал Евгений Иванович Чазов. Говорит, таблетки вам привёз от бессонницы.
— Пусть заходит, — разрешил Брежнев, повернулся к Щелокову и усмехнулся:
— Всё как ты, гм, и говорил.
— Вот и отлично, — ухмыльнулся Николай Анисимович. — Значит, всё идёт по плану. Леонид Ильич, рядом с вами постоянно находится Владимир Тимофеевич Медведев. Как считаете, ему можно доверять?
Брежнев задумчиво почесал щеку.
— Можно, — наконец ответил он. — Вова давно рядом, уже, хм, почти член семьи. Он не предаст.
— Тогда пусть здесь тоже поприсутствует. Лишние глаза и руки нам не помешают.
— Скажи Марии Андреевне, пусть попросит Медведева зайти. Он где-то рядом должен быть.
— Хорошо, — кивнул министр.
Открыл дверь и вышел.
Через десять секунд Щелоков вернулся.
— Сейчас придёт.
Первым в кабинете появился Чазов. Оценил состав присутствующих, поздоровался со всеми и спросил у генсека:
— Леонид Ильич, если вы заняты, не буду мешать. Я, собственно, только таблетки передать заехал. Вы же жаловались, что спите тяжело, вот я вам нашу последнюю разработку захватил. Это тот же нембутал, но более новый вариант. Он должен вам помочь. И кошмары прекратятся, и спать крепче будете.
Тихо зашел огромный Медведев, пожал руки Цвигуну и Щелокову и деликатно замер, дожидаясь пока генсек закончит с Чазовым.
— Давайте ваше лекарство, — протянул ладонь Брежнев.
Главный «кремлевский врач» вытащил из кармана пластинку таблеток, и передал генсеку.
— Замечательно, — усмехнулся Щелоков. — А вы ведь Евгений Иванович, что самое удивительное, правду сказали. После приема этой отравы, Леонид Ильич точно никаких кошмаров видеть не будет и уснёт очень крепко. Только забыли уточнить, что вечным сном.
— Не понял вас, Николай Анисимович, — Чазов вздрогнул, побледнел и инстинктивно сделал шаг назад. — О чем вы?
— Я говорю о том, Евгений Иванович, что эти таблетки не обычные. В них добавлены вещества, вызывающие резкий скачок давления. С учетом того, что Леонид Ильич еще в Молдавии перенес инфаркт, а потом пару сердечных приступов, прием хоть одной из них, его убьет. Вы это знаете и рассчитываете на такой результат.
— Что вы такое говорите? — пробормотал Чазов, — Как вы смеете…
— У вас даже руки трясутся, — перебил его министр. — Сейчас мы вас заключим под стражу, а потом заедем на Петровку. Зафиксируем вещественное доказательство, снимем показатели свидетелей. В присутствии Семена Кузьмича проведем экспертизу. Можем её продублировать в других лабораториях, например, Минздрава. И если мои слова подтвердятся, а я и вы знаем, что они подтвердятся, пойдёте вы под суд, гражданин Чазов. И отвертеться вам не удастся. На вас уже соучастники дали показания.
— Какие соучастники? — проблеял врач. Его щека предательски дернулась, руки задрожали ещё сильнее.
— На следствии расскажут, — злорадно ухмыльнулся Щелоков. — Жаль, это знание вам не пригодится. Учитывая статью обвинения, радовать мир своим существованием вы будете недолго. Это один вариант. Но есть и другой.
— Какой? — Чазов резким взмахом вытер блестящий от пота лоб.
— Вы сейчас пишете чистосердечное признание, а потом звоните своему товарищу Андропову, и говорите, что Леонид Ильич умер, можно приезжать, забирать дипломат из сейфа. И тогда никакого суда не будет. Уйдете на покой уважаемым человеком. Выбор за вами.
— Я не могу, — Чазов затрясся. — Вы не знаете этого человека. Меня убьют.
— Можете, — жестко припечатал Щелоков. — Поймите, с Вами или без вас песня Андропова спета. Он — предатель и государственный изменник. Все члены Политбюро уже ознакомились с необходимыми доказательствами. Андропов уже ничего не сможет сделать, решение об его отставке и заключении под стражу, дело ближайших часов. А вы ещё можете избежать суда и расстрельного приговора. Если, конечно, будете делать, что вам говорят.
— Леонид Ильич, — Чазов умоляюще глянул на Брежнева. — Это правда?
— Абсолютная, гхм, — сурово подтвердил генсек. — Делай, что тебе говорят, Женя. Юра перешел все границы, его дни в должности председателя КГБ сочтены. Он будет смещён и отправлен под трибунал.
Чазов глубоко вздохнул и закрыл глаза.
— Хорошо, — выдохнул он. — Я позвоню Андропову.