Капитан положил трубку и вытер пот:
— Фух, одно дело сделали.
— Опять Ивашутин, — как от зубной боли поморщился Андропов. — Как заноза в заднице, колет, болит, а достать тяжело. Я, так и понял, что это он, когда стрелять начали. Дмитрий Федорович вообще в курсе, что его подчиненные творят?
— В курсе, — злорадно подтвердил я. — Полностью одобряет и санкционировал сегодняшнюю операцию.
— Тебя не спрашивали, пацан, — проскрипел председатель КГБ. — Сегодня прямо день неожиданных встреч и открытий. Шелестова везде искали, а ты вдруг сам появился. Теперь тебе никуда не деться. Под суд пойдешь вместе с остальными. Вы перешли все границы. Теперь будете отвечать по всей строгости закона, если, конечно, доживете до этого.
— Да, нет, Юрий, мать твою, Владимирович. Это вы перешли все границы, — не удержался я. — Поколения советских людей сеяли, строили, воевали, прошли через голод и холод, не для того, чтобы такие суки как ты с Питоврановым и вам подобные, за несколько лет развалили то, что они создавали десятилетиями. Я бы тебя застрелил сразу, с преогромным удовольствием и безо всякого суда. И рука бы не дрогнула.
Андропов нахмурился, хотел что-то сказать, но что-то рассмотрев в моих глазах, побледнел и закрыл рот.
Затрезвонил телефон. Сергей Иванович предупреждающе приложил палец к губам и снял трубку.
— Капитан Сосновский слушает. Товарищ генерал, задание выполнено. Операция прошла успешно. Объект взят. Но есть нюансы. Он тоже подготовился к подобному развитию ситуации. «Волка» и часть волчат мы взяли. Сейчас остальные бегут по нашему следу. А заместитель «Волка» вместе с Карпом имеют все полномочия, чтобы поднять погранцов, комитетчиков, перекрыть дороги и попытаться изъять объект. Да, Карп тоже сотрудничает с объектом, думает: Ильич представился, хочет стать главным цербером. Я связался с базой, попросил выдвинуться навстречу, сказал, это ваш приказ. Понял. Да, но этого недостаточно. Наши же люди, не хочется лишних трупов. Нужен приказ товарища Брежнева об аресте объекта. И кто-то достаточно авторитетный, чтобы его продемонстрировать. Да, Семен Кузьмич — идеальный вариант. Да, я понял, что там все на ушах стоят, но свяжитесь с Николаем Анисимовичем. Хорошо, буду ждать.
Капитан положил трубку, повернулся ко мне:
— Леонид Ильич злой как собака. Готов этого, — кивок в сторону Андропова, — живьем сожрать. Когда взяли Чазова с «заправленными» таблетками, пригласили майора Липатова. Леонид Ильич вежливо попросил у него сигарету. Тот дал. Пачку у него отобрали. А потом в присутствии Цвигуна и Медведева, вежливо попросили выложить все вещи из карманов. Так этот майор попытался в Ильича выстрелить, представляешь? Конечно, не удалось. Медведев ему руку сломал. Но Брежнев после этого, такими матюгами сыпал. Все адские казни этому обещал.
— Подождите, — пробормотал побелевший Андропов, — Так Леонид Ильич жив? Но как же? Не может этого быть! Мне же Евгений Иванович звонил, сказал, умер.
— Наш дорогой Леонид Ильич жив, здоров, цветет и пахнет, — весело подтвердил капитан. — И очень хочет тебе, Иуде, в глаза посмотреть.
Андропов откинулся на сиденье, трясущейся рукой схватился за сердце и медленно сполз вниз.
Капитан, оценив обстановку, вытащил из бардачка аптечку и сунул мне жестяную трубочку валидола.
— Дай ему таблетку. Сдохнет ещё, потом начальству отписывайся.
Я снял белую крышку, выбил на ладонь белый кругляш, надавил пальцами на челюсть и затолкал таблетку в рот. Брезгливо вытер обслюнявленную руку об воротник серого пальто и демонстративно отвернулся.
Через пять минут к Андропову начал возвращаться нормальный цвет лица.
— С-спасибо, — тихо выдохнул он.
Мы с Сергеем Ивановичем промолчали.
Двадцать минут ехали в тишине, затем опять заверещал «Алтай».
Капитан взял трубку и внимательно слушал, изредка кратко отвечая: