— Это трудно объяснить, — вздохнул я. — Иногда информация возникает в голове сама собой. В виде цифр, фактов, знаний. Как будто кто-то подсказывает. Первый раз это произошло на уроке истории, почти сразу после попадания в сентябрь семьдесят восьмого. Открыл страницу учебника, вчитался, и такое цунами на мозг обрушилось: реформы, войны, развал страны, разгул бандитизма, обнищание людей — все события лет за двадцать-тридцать лет после моей гибели в девяносто третьем. У меня даже кровь носом пошла от перенапряжения. Историчка переполошилась и в медпункт отправила. Вот с тех пор это происходит. Бывают, возникают видения, предупреждающие о будущих неприятностях. Это как провал, похожий на транс. Я отключаюсь и ясно вижу перед собой череду цветных картинок, будто телевизор смотрю. Иногда пытаюсь получить информацию, напрягаюсь, получается. А в другой раз, ничего не выходит. Это непредсказуемо. Гибель деда и ещё некоторые плохие проблемы я увидеть и предотвратить не мог.
— Понятно, — прищурился Романов. — Можешь сейчас попробовать подключить свои способности?
— Могу, — осторожно подтвердил я. — Что нужно делать?
— Я хочу понимать, что можно ожидать от Суслова, Пельше, Устинова и Громыко. Что они предпримут, если я предложу масштабные реформы в экономике, внешней политике и идеологии? Я, примерно, знаю ответ, но мне важно, чтобы ты его подтвердил или опровергнул. Попробуй вызвать видение или что там у тебя, и ответить на это вопрос.
— Ладно, — согласился я.
Прикрыл глаза и сконцентрировался под напряженным взглядом Григория Васильевича. Минуту ничего не происходило. Я мысленно вздохнул:
«Придется признаться, ничего не получается. Надеюсь, Романов не будет думать, что я шарлатан. Я ему показал убедительно свои способности при первой встрече, но черт его знает, какие мысли крутятся в голове у генсека».
Всполохи знакомых золотистых искорок появились неожиданно, подарили долгожданное облегчение, и накрыли сознание ослепительно сияющей волной. Поток информации обрушился водопадом и заставил замереть, раскладывая полученные знания по «полочкам».
— В пятницу вечером Леонид Ильич передал вам чемодан с компроматом. Там много интересной информации на членов Политбюро. В частности, как «бессеребренник» и «удивительно скромный» Суслов принял завуалированные взятки в виде подарков от Горбачева — дорогое ружье для подводной охоты и кожаную куртку для внука. Примерно в то же время устроил истерику, когда команде-победителю хоккейного турнира подарили телевизор и со скандалом снял с должности директора завода, с претензией «Он что, свой собственный телевизор подарил?!». Но это мелочи, главные обвинения: развал партийной идеологической работы на местах с убедительными примерами и фактами. Доказательства фальсификаций и подтасовок в докладе Суслова о деятельности Еврейского Антифашисткого Комитета в сорок шестом году, по итогам которого был запущен маховик репрессий, с расстрелом двадцати трех человек, а больше сотни признаны виновными и получили различные сроки.
А ещё есть в рамках дела Горбачева, информация как Суслов встретил в аэропорту группу следователей милиции и заставил передать собранные для открытия уголовного дела материалы лично ему, а потом «по-тихому» их похоронил.
Все это вы изложили Михаилу Андреевичу перед пленумом, в разговоре «с глазу на глаз». Он потом даже уснуть от волнения не мог. Публикация этой информации — крест на политической карьере Суслова. И развенчивание мифа о принципиальном, честном, скромном идеологе-аскете. Дергаться сейчас он не будет. Максимум, по мелкому гадить, исподтишка.
С Пельше говорил Леонид Ильич. Вы были «на коне», как человек принимавший участие в раскрытии самого масштабного заговора по организации государственного переворота. Поэтому Арвид Янович сразу согласился с предложением Брежнева от своего имени выдвинуть вас в генеральные секретари. Пока он ваш союзник, и какое-то время им будет. К вам относится одобрительно, но пристально смотрит и оценивает каждое действие. Он из старых большевиков, не троцкист, но является сторонником Коминтерна и финансовой поддержки зарубежных компартий.
Поэтому, если вы решитесь прекратить вливать деньги в зарубежные левые организации, как и писалось в тетрадке по экономическим реформам, это будет воспринято неодобрительно. Плюс ему не понравится идея патентов на индивидуальную трудовую деятельность и возрождение сталинских артелей. Первое он будет считать созданием класса мелких собственников, хоть это далеко не так, а второе ещё и шагом назад в прошлое. Постепенно из союзника он станет вашим противником, ищущим единомышленников, чтобы убрать вас с поста генсека. Но жить ему осталось недолго, в зависимости от развития событий, от трех до четырех с половиной лет.