А потом раз в год-два обновлять свои навыки, в течение двухмесячных военных сборов. И очень важный аспект, который я особо отметил в тетради: солидную часть средств, полученных от международной продажи оружия направить на оснащение и экипировку пехоты: в частности, бронежилетов, касок, современных аптечек и других защитных и медицинских средств. Они должны обязательно постоянно дорабатываться и улучшаться.
— Да читал, — кивнул генеральный секретарь. — Но это же сотни тысяч рублей, а то и десятки миллионов, потраченных на исследования, разработку новых образцов, развертывание производства. И это только на экипировку пехотинцев. Да наши генералы и маршалы такие истерики закатят от такого расхода ресурсов. Они считают, что бронетехника важнее.
— А вы им объясните, что самый важный ресурс в нашей стране — жизни людей, — парировал я. — Любая армия состоит из бойцов. Если их не станет, некому будет Родину защищать, сколько бы танков, БМП, ракет не наклепать. В безъядерной войне ключевое значение имеет количество и качество, прежде всего пехоты и артиллерии. Я уже не говорю о том, что каждая сохраненная жизнь — это человек, который может принести пользу стране и обществу, как инженер, научный работник, монтажник или строитель. Важно донести эти мысли до военных, когда они начнут возмущаться. И если вам удастся убедить Устинова и высшее военное руководство, дальше будет легче. И мы через несколько лет будем иметь лучше всех в мире оснащенную и защищенную армию и инновационное оружие, способное эффективно решать самые сложные боевые задачи.
— Хорошо, допустим, — кивнул Романов. — Ты эту тему ещё с Машеровым и Ивашутиным обсуди. Петр Миронович у нас сейчас председатель Совета Министров, Петр Иванович — председатель КГБ, но ещё недавно был заместителем начальника генштаба, в вооружениях и обстановке в министерстве обороны разбирается отлично. Я потом ещё сам с ними поговорю на эту тему. А что о Громыко скажешь?
— А вот о Громыко — отдельная история, — я иронично улыбнулся. — Он ваш самый настоящий враг. Когда Вы ему перед Пленумом сказали о своем желании сделать Петра Мироновича членом Политбюро, а потом и председателем Совмина, он промолчал. Но для Андрея Андреевича, ваши слова как ножом по горлу. Громыко давно мечтал об этой должности. У него даже была договоренность с Андроповым, поддержать избрание Юрия Владимировича на пост генсека в обмен на должность предсовмина. Разгром заговора глава МИДа воспринял очень болезненно. Рухнули все его планы. Но сопротивляться не мог, особенно когда вы ему мимоходом сообщили об отдельной папочке из портфеля Брежнева, где собраны материалы о теплых отношениях и покровительстве Громыко своему протеже — перебежчику и предателю, бывшему Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР, и заместителем секретаря ООН в Совете Безопасности Андрею Шевченко. Одновременно вы продемонстрировали свежую аналитическую справку от начальника ПГУ КГБ генерал-лейтенанта Крючкова, созданную с участием руководителя резидентуры КГБ в США Дроздова. Там были приведены факты о моральном разложении советских дипломатов и об их антисоветских высказываниях в «своем» кругу. Громыко намек понял, и вас поддержал. Сейчас он подавлен и ближайший месяц-два будет просто плыть по течению. Но если его не выбросят из Политбюро, воспрянет духом и будет искать союзников для нового заговора — против вас. Поэтому, я бы рекомендовал вам, разобраться с Громыко как можно скорее, чем раньше, тем лучше. Тем более основания для этого есть.
— Ну что же, я тебя услышал, — Романов задумчиво кивнул, явно соглашаясь с собственными мыслями. — В принципе, мне это всё так и представлялось, за исключением нескольких мелких деталей. Громыко уберу в первую очередь. Как думаешь, кого на его место поставить?
Ответ моментально всплыл в сознании.
— Кузнецова Василия Васильевича, сейчас он первый заместитель Громыко. Отличный дипломат хорошо проявил себя во время Карибского кризиса, возглавив переговорную делегацию. И в семьдесят первом помог договориться Индии с Пакистаном.
— Силен, — довольно ухмыльнулся генсек. — Будто мои мысли подсмотрел. Я тоже склоняюсь к кандидатуре Василия Васильевича.
Я молча ждал продолжения.
— Ну что же, на мои вопросы ты ответил обстоятельно, аргументировано, — Романов внезапно посерьезнел. — Я полностью удовлетворен. Теперь перейдем непосредственно к предложению. Но сначала уточнение по содержимому твоей тетрадки. Ты знаешь, что инициатива наказуема?