- Что-то ты задумчив, добрый мастер… Неужели эти пещерные паучки так удивили тебя? Клянусь мачтой, встречались мне твари поинтереснее! Как-то раз, лет восемь назад, когда я перевозил скотину на старой своей лоханке, шли мы в бейдевинд мимо Поющих островов. И вдруг быки в трюме забеспокоились…
Брат Альдо вернулся поздним вечером, когда оленья туша была разделана, Гимп закончил коптить мясо над огнем, а Иеро отчаялся объяснить Горму, что Господь обитает одновременно в двух местах - на небе и в душах разумных существ, если они отвергают грех и склонны к любви и добру. При всей своей философичности, медведь являлся созданием рациональным, и идея такого дуализма проникала в него с большими трудностями.
Старый эливенер явился из темноты словно призрак с белой всклокоченной бородой, подошел к костру и сел, молча глядя в огонь. Гимп предложил ему палочку с мясом, но брат Альдо, отмахнувшись, повернулся к Иеро.
- Я проделал те же опыты, что и ты, сын мой. Я даже… - Он на мгновение замолчал, потом хлопнул ладонью по колену. - Это… это поразительно! И очень опасно… Я имею в виду, что эти создания, в своей исходной форме, не мыслят и не различают добра и зла. Эти понятия возникают у них в тот миг, когда под действием сторонней мысли они приобретают некое обличье. Если дикого зверя, они ведут себя как дикий зверь, - он поднял руку с кровоточащей царапиной. - Если разумного существа, то все определяет его нрав - или, вернее, твои воспоминания об этом нраве, истинные или ложные, передаваемые в виде ментальной проекции. Знаешь, я сотворил двух лемутов… двух крохотных Волосатых Ревунов… один лизал мне пальцы, другой кусал их… Теперь представь, что какой-нибудь адепт Нечистого найдет эту пещеру и этих безгрешных созданий… Что он с ними сотворит? Сделает неисчислимое адское воинство? Людей-крыс, псов-оборотней, глитов? Это будет ужасно!
Иеро нахмурил брови, сообразив, что не задумывался о такой возможности. Затем он неуверенно произнес:
- Согласен, это было б ужасно… Но никто, кроме нас троих, не знает про эту пещеру, и, к тому же, адепты Нечистого уничтожены!
- На нашем материке, но не здесь, - возразил брат Альдо. - Что мы знаем про этот континент? Например, про синекожих карликов, плавающих по морям до самого Асла? Кому они служат, кого почитают? - Выдержав паузу, он произнес: - Поклянемся, друзья мои, что тайна останется тайной. Мы должны забыть об этом месте, этой пещере и этих странных существах. По крайней мере, до того времени, пока Нечистый не будет окончательно низвергнут. Я клянусь!
- И я тоже! - воскликнул мастер Гимп. - Пусть палуба треснет подо мной и киль разломится надвое, если я скажу кому-нибудь об этих маленьких поганцах!
- Присоединяюсь к вашим обещаниям, - произнес Иеро, перекрестившись и положив левую руку на свой медальон. И клятва его была так крепка, что мысль о том, что лежало в кармане его перевязи, подернулась туманом забвения.
Ночью он долго не мог заснуть - сидел у костра, глядел в звездное небо, думал о Лучар, о родстве меж нею и братом Альдо и считал дни, оставшиеся ей до разрешения от бремени. Небесный купол медленно вращался в вышине, увлекая за собою звезды, но одна из них - возможно, та, замеченная им после гадания над землями Франс - быстро двигалась к югу. Неяркий красноватый огонек, торивший путь среди плавно кружившихся созвездий…
Странная звезда, подумал Иеро, погружаясь в сон.
ГЛАВА 7. ЗНАК ДЬЯВОЛА
Брат Альдо оказался прав - в этих краях не было влажных джунглей, и хвойный лес Сайберна сразу переходил в простор лесостепи. Весь следующий день под ними тянулся изумрудный океан, где каждая крона сосны или кедра казалась взметнувшейся вверх волной, а все уменьшавшиеся в числе утесы были словно острова в бушующем море, полном мириадов зеленых хвоинок-капель. Затем наступили ночь и тьма, снова пришло утро, и обнаружилось, что под гондолой "Вашингтона" уже расстилается другая местность - бескрайняя равнина, поросшая травами и рощами лиственных деревьев, пересеченная медленными спокойными реками, разлившимися кое-где так широко, что лишь с высоты полумили были видны оба берега.
Признаков человеческого жилья или кочевья по-прежнему не замечалось, зато в степи бродили гигантские стада антилоп и быков, похожих на баферов, а также другие животные, невиданные в прериях западного материка. Здесь были странные копытные - большие, неуклюжие, с огромными ногами и длинным мехом, свисавшим с боков, с горбатой спиной и шеей, что поднималась вверх изогнутым в обратную сторону вопросительным знаком. Бегали эти горбачи не слишком быстро и не имели рогов, но их копыта, как разглядел Иеро в подзорную трубу, казались страшным оружием - вдвое шире, чем у Клоца, и, вероятно, с острыми краями. Название этих животных не сохранилось в памяти брата Альдо, зато других он узнал - легконогих, стремительных, изящных, с развевающимися гривами и хвостами. По его словам, то были легендарные лошади, исчезнувшие на американском континенте, но процветавшие тут, в сердце Евразии, где наблюдалось множество их пород - крупные скакуны с гибкими шеями и гладкими шкурами белого, черного, серого и карего цветов, мохнатые бурые лошади помельче, и совсем небольшие, с длинными ушами и черной полоской вдоль хребта. Кроме травоядных, водились здесь огромные птицы с мощными кривыми клювами, покрытые то ли перьями, то ли пухом, и масса хищников; мелких, вроде волков и лисиц, было трудно заметить с высоты, но пару раз Иеро видел огромных полосатых кошек, а однажды - незнакомого зверя с белоснежным мехом и клыкастой пастью. Он был величиною с бафера, и лошади, быки и горбачи бежали от него в такой панике, словно их преследовал губительный степной пожар.