— О чем забыл? — Арси все больше выходила из себя.
— Ракета… Полковник Триггер отправил отряд бойцов в пусковой штаб Вельцхайм, чтобы активировать ракету. Цель — научно-исследовательский город Аахен.
— Твою мать! — выругались мы втроем.
Я же подскочил к Роберту и схватил его за лацканы пиджака.
— И ты только сейчас об этом вспомнил? Только сейчас? — кричал я, тряся худосочного парня, как тряпичную куклу.
Я едва мог сдержать свой гнев.
— Но инфракрасный георадар не обнаружил там человеческой сигнатуры! Мы были уверены, что город пуст, а Полковник Триггер ошибается! — оправдывался парень.
— Триггер никогда не ошибается! — кричал я в ответ.
И понял, что больше не хотел верить словам Роберта. В одну секунду вся жалость к ним испарилась от осознания того, что они продолжали сеять разрушение во всем мире снаружи. Они стали предателями старого дома, а теперь и предателями еще не обретённого нового. Такие люди не заслуживают ни доверия, ни шансов на его обретение.
— Роберт, как отключить ракету? — кричала Арси.
— Никак! Отсюда никак! Я клянусь! — Роберт буквально давился слезами.
— Ты говорил, что им нужен код подтверждения от главного штаба, верно? Значит, они не смогут запустить ракету? Скажи, что не смогут! — кричала она.
Роберт дрожал, почти плакал:
— Полковник Триггер передал им код подтверждения на случай, если не останется в живых, — пропищал он.
После этих слов я провалился в черноту. Ни звуков, ни видений, ни ощущений. Лишь смерть вокруг, печаль, скорбь, боль от утраты. Опять. И опять. И опять.
Арси схватила рацию и дрожащим голосом радировала:
— Кейн! Они запускают ракету в Аахен! Слышишь? РАКЕТА В ААХЕН! — орала она так, как я думал она не умеет орать.
Падальщики тут же ожили:
— Что?
— Какого черта?
— Кейн! Они нашли лабораторию! Они вот-вот разметут ее в пыль! — кричала Божена.
— О господи.
— Как же они заколебали!
— Может, да ну их всех тут? Пусть их растерзают на части, а?
После слов Фунчозы глаза диспетчеров округлились. Божена подпрыгнула к Роберту, и теперь уже она прижимала его к столу и избивала. К ней кинулись диспетчера и стали стягивать ее с парня. Но она упиралась и, должен отметить, демонстрировала небывалую силу под действием адреналина.
Впервые за день мне захотелось к ней присоединиться. На какой-то момент я потерял всякое желание продолжать защищать людей. Я больше не видел в них невинность, видел лишь коварство и алчность. Я превратился в самое худшее, чем может оказаться мутант — врага людей.
Нельзя. Нельзя этому поддаваться. Это все вирус. Он пытается развести нас по разным углам, посеять вражду. Ему это уже удалось, и то, что происходит сейчас в Нойштадте — яркий тому пример. Нельзя, чтобы он продолжал манипулировать нами.
Я оттащил разъяренную Божену от Роберта и снова обернулся к нему.
— Думай, черт тебя дери! Что нам делать? — кричал я.
Божена позади нас материлась, избивала сдерживающих ее диспетчеров, Арси же выжидательно смотрела на нас, не покидая пьедестала главного диспетчера.
— Нужно прервать запуск… — Роберт наконец начал соображать.
— Хорошо. Уже очень хорошо. Как? — подбадривал я.
— Любой запуск ракеты производится с запрограммированным двадцатиминутным обратным отсчетом на случай необходимости прервать запуск. Но я не знаю, как это делать. Возможно, если бы в пусковом штабе был кто-то из нас и транслировал нам сигнал оттуда, мы смогли вкопаться в систему…
— Сколько человек отправил туда Триггер?
— Шесть. Шесть солдат из ваших, — сглотнул Роберт, успокоившись.
— Големы? — спросил кто-то из Падальщиков в наушнике.
Роберт кивнул.
— Да.
— Эти уроды ни в жизнь нас не послушают. Триггер им мозги хорошо обработал, — произнес Антенна.
— Надо послать кого-то из наших.
— Арси, дай маршрут в Вельцхайм, — произнесла Ляжка.
Арси снова затарабанила по клавишам.
Божена же резко прыгнула вперед и все-таки достала Роберта, которого усадила за компьютер и приставив дуло автомата к его виску процедила сквозь зубы:
— А теперь, говнюк Роберт, ты отключишь эти хреновы танки и эти хреновы роботы, чтобы позволить Падальщикам исправить твою хренову забывчивость!
Роберт обреченно кивнул.
27 февраля 2071 года. 15:30
Кейн
Аякс Бодхи, за рулем которого теперь лихачил Легавый, вез нас точно по маршруту, проложенному к пусковому штабу под Вельцхаймом. Я пытался настроить антенну на радиоприемник Аахена, но у меня дрожали руки и я вообще не был знаком с системами машины, а в голове выла сирена «КРИСТИНА! КРИСТИНА! КРИСТИНА!».
Ляжка быстро выгнала меня из кресла и уже профессиональными навыками настроила частоту.
— Генри! Кристина! Живо на связь!
БМП подпрыгнула на очередной рытвине, и я приземлился на пол. Кажется, у меня даже треснул копчик, но я не почувствовал боли все из-за той же сигнализации, что выла в голове, в груди, в душе.
— Генри! — звала Ляжка.
И звала, не переставая, следующие двадцать минут, пока сигнал наконец не достиг приемника Аахена.
— Ребята, что у вас там происходит? Мы тут с ума…
— Заткнись и слушай меня внимательно! — перебила Ляжка мою жену.
Я даже не был против такой грубости.
— На Аахен нацелена ракета. У вас есть двадцать минут, чтобы свалить оттуда!
— Да, мы знаем. Арси уже связалась с нами, — ответил Генри. — Тип и мощность боеголовки?
— Согласно схеме «Иерихона», — Томас шерстил чертежи системы из центра управления Нойштадта, — это одноступенчатая твердотопливная ракета LORA, дальность полета до четырехсот километров, ядерная боеголовка, мощность порядка пятнадцати килотонн.
— Это чуть меньше, чем свалилась на Хиросиму, — заметил Легавый.
— Они не успеют убежать, — подытожил Лосяш.
Тогда ляжка сказала:
— Есть бункер?
— Что?
— Бункер, твою мать! Подвал! Бомбоубежище! — кричала Ляжка.
— Есть подвал … не знаю насколько прочный.
— Немедленно валите туда!
Тут уже не выдержал я, перехватил рацию из рук Ляжки и затараторил:
— Генри, пожалуйста, не медли! Бегите туда! Спаситесь! Умоляю спаси ее!
Ляжка грубо отпихнула меня, мол, не время для соплей! Через секунду я понял, что и впрямь дал слабину.
— Мы все поняли! Выдвигаемся! — крикнул Генри.
Я сел в пехотное кресло рядом с невозмутимым Буддистом.
— Надеюсь, они не забудут Ратнабхадру, — произнес он ровным голосом.
Я взглянул на него полный негодования. Мою жену, которую я потерял на сорок лет и чудом обрел вновь, собираются испепелить, отобрать у меня самым изощренным способом, который только мог придумать человек, а этот лысый филиппинец печется о крысе!
— Ратнабхадра для меня не менее дорога, чем Кристина для тебя, — произнес Буддист, в который раз продемонстрировав свое чудо-умение читать мысли людей. — Хочешь проверить, кто кого любит больше?
С этими словами он посмотрел на меня хитрыми глазами, а потом подмигнул. Как он может еще играть в игры в такой момент? Псих. Еще один псих! Все Падальщики — психи, как на подбор.
Буддист оставил своих сержантов на поле битвы перед Нойштадтом в Аяксе Бесов, вразумив, что его спрятанные камуфляжем бойцы пригодятся там больше, нежели здесь.
Я бы поспорил.
Арси сообщила, что Триггер отправил в пусковой штаб своих личных солдат, а те нас за друзей не примут, и выяснение отношений на стволах неизбежно.
Выехав за пределы раскуроченного минного поля, Легавый утопил педаль газа в пол, и мы понеслись на всех возможных парах к пусковому штабу. Без плана. Без стратегии. Зато с надеждой остановить безумие, которое продолжал сеять ненавистный мне Триггер.
Человек, которого я не знаю уничтожил мой дом, убил моих друзей и коллег, а теперь грозил сжечь мою жену и старого друга. Черт возьми, как до этого дошло? Моя размеренная жизнь в горах превратилась в настоящий ад, как только я связался с этой Желявой, с этой Тесс, с этими Падальщиками! Воспоминания все чаще уносили меня в тот момент, когда я нашел Тесс без сознания на грани жизни и смерти. Не возьми я ее в Бадгастайн, ничего бы этого не было. Ни этой резни, ни гибели Малика с Куки, ни потери Бадгастайна с сорокалетними результатами исследований.