— Типичное обиталище хактов, — заметил Чойс, глядя на эту картину.
— Обычно они встают по ночам? — осведомился Лоу.
— В основном. Но в отличие от вурдалаков не залазят обратно с пением петухов.
— Это меня не успокаивает, — занервничал Лоу. — Я тебе уже говорил, что не люблю мертвецов.
— А я от них просто без ума, не так ли? Нам все равно придется заночевать здесь, только не нужно впадать в беспробудную спячку.
— Мой бластер всегда со мной, — проворчал Лоу, с ненавистью глядя на смиренное кладбище за спиной Чойса.
Чойс проснулся внезапно. Солнце только-только начало всходить, и его розоватые лучи освещали стоящего над Чойсом мальчика. Он кинул быстрый взгляд на лицо ребенка и весь напрягся. Хотя мальчик пролежал в земле, видимо, совсем недолго, его глаз уже не было, а нежная кожа на лице висела лохмами. Еще немного, и этот безобидный малыш, которого подняла из земли чья-то злая воля, вцепился бы своими острыми зубками в горло Чойса.
Он молниеносно выдернул из-под седла, служившего ему на ночь подушкой, свой бластер, и тонкий луч разрезал маленького хакта надвое. Тут же раздался сдавленный вскрик ЛОу, также успевшего проснуться. То, что они увидели, в восторг их не привело. Медленной, расслабленной, характерной для этих тварей походкою к ним приближалась большая толпа хактов. За их спинами виднелось такое же сборище, которое только покидало свои жилища-могилы.
— Ты говорил, что они появляются только ночью, — проговорил Лоу, держа бластер наизготовку и с омерзением разглядывая подходящих хактов.
— Говорил, — отозвался Чойс. — Но, видимо, теперь они не любят закономерностей.
— Ты говорил также, — продолжал Лоу, — что на территории Альбегина нет людей. А здесь есть даже дети.
— По-моему, уже нет, — проворчал Чойс, бросив взгляд на подрагивающий трупик ребенка.
Хакты приближались. Запах от них шел такой, что кружилась голова.
— Господи! — произнес Лоу. — Да они не люди!
И точно, большинство восставших не было людьми. Эти уродливые полусгнившие остовы наверняка и при жизни не пленяли красотой и благородством форм. Теперь же и подавно.
— Если мы подождем еще немного, — скривился брезгливый Лоу, — меня вытошнит прямо здесь.
— Ждать нечего, — согласился с ним Чойс, и лучи их бластеров разом перечеркнули первый ряд приближающихся к ним существ, и те упали на землю в окончательно-смертных корчах.
Момент странного оцепенения прошел. В две минуты стая восставших из земли была искромсана, разрезана, подожжена. Они никогда уже не смогут подняться, чтобы вредить живым.
Чойс и Лоу заседлали коней, вскочили в седла и быстро покинули страшное место. Долго ехали молча. Наконец Лоу произнес:
— Мы даже не поели.
Остановились тут же, у дороги. С обеих сторон ее стояла непроходимая, глухая стена леса, только справа далеко в туманную даль уходила зыбкая трясина, прорубавшая в лесном массиве обширную просеку. Вот из этой просеки-трясины и появилась кавалькада.
Наскоро перекусив, оин собрались уже было вновь садиться в седло, как вдруг до них донесся дикий визг. Из глубины туманной топи к ним неистово несся сонм существ: странные всадники на странных конях. Эти фантасмагорические образы мчались прямо по поверхности глубокой трясины, и только когда они были совсем близко, Чойс понял, что существа восседают на подобии гигантских водомерок.
Ехавший впереди всадник круто остановился недалеко от привала, там, где кончалось болото и начиналась твердая земля. Существо было двухголово, причем правая голова имела подобие головы варана, а левая клацала молочно-белыми клыками, растущими прямо из безобразного морщинистого носа.
«Интересно, какая голова заговорит», — подумал Чойс. Заговорила та, что с клыками.
— Я Хрут, по прозванию Саблезубый, князь-хевдинг Йитурша, — сказала она, — великий государь Середины Гор, суверен Гнада, Цвирли и Тоторба.
Чойс и Лоу с достоинством поклонились. Вытаращенные, цвета болотной трясины глаза варана холодно уперлись в лицо Чойса.
— Ха! — прошипела варанья голова. — Я знаю тебя, видам пресвитера Энунда. Ты Эдмунд.
— Любимец Слепцов, — проклацала саблезубая голова.
Из-за спины Хрута вылезло другое существо, видом похожее на тонкий собачий поводок, вертикально вытянутый во всю длину. Поводок венчала узкая гадючья морда с растянутой в нитку усмешкой.
— Офоти, князь-риббальд Гнада, — шипяще отрекомендовалось оно. — Зачем ты на нашей территории, Эдмунд? Всем известно, что мы воюем с Лигой. Или ты шпион?
— Я не шпион, князь-риббальд Гнада, — спокойно ответил Чойс.
— Тогда что ты делаешь в Альбегине? — продолжал выспрашивать Офоти. — И кто тот, что с тобой?
— Я Армстронг Лоу Череп-Долой. — Лоу так напыжился, что стал бордовым. — Король-корсар-консорт Альтаира.
Узкая морда Офоти еще больше вытянулась.
— Мы очень рады вашему прибытию сюда, великие воины, — промямлил он.
— Мы несказанно рады вам. — Хрут обменялся с князем-риббальдом непонятным взглядом. — И думаем, что вам стоит посетить мой замок. На правах гостей, разумеется. — И снова странный нечеловеческий блеск мелькнул и погас в глазах саблезубой головы хевдинга Йитурша.
— Ночь наступает быстро в Альбегине, — добавил Офоти, показывая черный раздвоенный язык. — А сейчас по стране бродит так много беспризорных хактов.
Чойса неприятно резануло словечко «беспризорных». Однако он вежливо ответил:
— Хайль тебе, великий хевдинг. Но, к сожалению, наши кони не смогут пройти по трясине, подобно твоим.
— Вы сможете проехать в Градрим этой дорогой, — сказал Хрут и, поймав вопросительный взгляд Чойса, добавил: — Это мой замок.
— Мы будем в твоем замке Градрим сегодня, — церемонно наклонил голову Чойс.
Хрут и Офоти снова обменялись непонятными взглядами, и кавалькада вмиг сорвалась с места. В воздухе вновь повис пронзительный визг: водомерки, двигая гигантскими подушками лап, уносились вглубь леса. Как только они скрылись из виду, Лоу тут же набросился на Чойса: — Зачем ты согласился посетить их проклятый замок? Разве ты не видел, какие у них хари? Да они прикончат нас там!
— Если бы мы не согласились, — ответил Чойс, — они прикончили бы нас здесь.
Они тронулись. Много миль дорога была однообразной: извивающаяся лента между темными безмолвными лесными стенами. И вдруг впереди появился замок.
— Таким я его себе и представлял, — сказал Лоу.
Замок не был похож на замки Лиги. Здесь не было ни подъемного моста, ни рва, наполненного водой. Мощные угловатые кронверки резко выдавались вперед, образуя почти правильный полукруг, в центре которого находились ворота. Ни флагов, ни штандартов на шпилях, только привлекали взгляд странные рисунки из черепицы на крышах башен.
— Нам что, трубить в рог? — осведомился Лоу.
— Думаю, нас уже увидели.
Так оно и было. Когда они приблизились. большие, из толстых досок ворота раскрылись, и они въехали в замок Градрим.
В отличие от Фафта и других замков Лиги, двор этого альбегинского замка не был столь обширен. Примерно на уровне груди всадника начинались открытые галереи, ряды которых уходили вверх, заканчиваясь острыми пиками башен, протыкающими небеса. С этим галерей вниз свешивались, взирая на прибывших, такие немыслимые физиономии, что Лоу зажмурился. Когда он снова открыл глаза, то увидел перед собой хевдинга Хрута. Правая его голова растянула губы в варанью усмешку.
— Мы рады прибытию вашему в Градрим, — произнесла она, и тут же сверху на них пал стократный глас:
— Эдмунд Любимец Слепцов, видам-гонфалоньер Фафтский, и Армстронг Лоу Череп-Долой, король-корсар-консорт Альтаира, воины, прибыли в Градрим! Радуйся, Альбегин!
Чойс успел шепнуть Лоу: