Прежде чем ответить, Чойс пригубил вино из прозрачного бокала.
— Меня зовут Эдмунд Чойс. Капитан Эдмунд Чойс. — Он решил не распространяться по корабль: здесь его все равно не поймут.
Но Энунд сказал:
— Ты потерпел аварию.
— Да. — Чойс не подал вида, что удивлен. — Это случилось недалеко от вашей планеты.
— Ты принадлежишь к расе звездоплавателей, — сказал Энунд. — Мы здесь уже забыли вас. Ведь вы так редко навещаете Де-Мойр.
Мысленно Чойс утвердился в своих догадках. Эта планета действительно была Де-Мойр. Проклятье!
— Ты разве не знал этого? — спросил Энунд, зорко наблюдавший за ним.
— Знал, — чистосердечно признался Чойс, — но если бы не катастрофа с моим кораблем, клянусь Богом, ни за что бы не сел на вашу планету.
— Не поминай имени Господнего, — строго произнес старик и тут же полюбопытствовал: — А почему? Разве тебе не нравится наша планета? Де-Мойр гостеприимен.
— Нравится? А чем она может нравиться? Она может только не нравиться. Мне не нравятся сплошные болота и непроходимые леса. Мне не нравятся твари размером с крупнотоннажный лихтер, выходящие из этих лесов поживиться, против которых не помогают даже высокие стены.
— Это же был всего-навсего тпот!
— А хотя бы и тпот! — вышел из себя Чойс. — Мне он не понравился. У него в глазах было что-то такое, от чего хотелось бежать куда подальше.
— Ты еще очень многого не назвал, — сказал Энунд. — Но это простительно. Все равно с этой планеты ты никуда не улетишь: корабль твой на дне болота. А поэтому тебе придется вникнуть в наши проблемы и, может быть, даже решить некоторые из них. А у нас много проблем, Эдмунд Чойс.
Чойс взглянул на него.
— Тебе что-то от меня нужно, — уверенно произнес он. — Чего тебе нужно от меня? Править трудно своим пресвитерством? Или Стикская Лига хиреет?
— Не надо издеваться. Кстати, насчет трудностей ты угадал верно. Ты нам нужен.
— Кому это — вам?
— Нам, правителям и народу Государств Порядка. Стикской Лиге.
— Я? Зачем?
— Обуздать Вольфганга, — произнес Энунд.
Наступило долгое молчание.
— Вольфганга? — наконец спросил Чойс. — Какого Вольфганга? И для чего его обуздывать?
— Сказано, — Энунд наклонился вперед, и внезапно его ужасный шрам налился кровью, — «Падет с неба святой, очистит землю от скверны и не даст опрокинуться Великой Чаше». Ибо было несколько пророчеств, Эдмунд Чойс.
А тот совсем запутался. Выпитое вино вдруг расслабило напряженное тело, руки и ноги обмякли: Чойс засыпал.
— Святой? — пробормотал он. — Чаша?
Пресвитер поднялся.
— Тебя проводят до твоих покоев. Ты устал. Будем говорить завтра.
4
Чойс проснулся посреди ночи. Какой-то неясный кошмар вдруг сгустился, стал осязаемым, навалился тяжело, задышал в лицо густым горячим духом загнанного пса, и его подбросило вверх в жгучей попытке избавиться, убежать. Он сел, обливаясь холодным потом. Мертвое сияние двух лун тонким лучом падало сквозь узкое окно-бойницу на выложенный каменными плитами пол. Он боялся думать про то, что будет и не понимал того, что происходит сейчас. Как невозможно далеко отстояли от него теперь события возле Рас аль-Каха и как мало задевали они сейчас его душу. Новые проблемы надвинулись, нахлынули на него, и он не видел ни малейшего просвета в этом вертящемся, мутном круговороте. Не переставая искать выхода из создавшейся ситуации, он незаметно для себя снова впал в тяжелую дрему.
Он пробудился, когда уже вовсю светило солнце. Его пробуждения дожидались: как только он открыл глаза, в комнату вошел человек в рваной кольчуге:
— Пресвитер ждет тебя в башне.
Чойс спустился вниз, проследовал через двор, набитый греющимися вокруг дымных костров солдатами, и, не обращая внимания на любопытные взгляды, поднялся по узкой лестнице на верхушку башни. Здесь дышалось легко и свободно, дул напоенный незнакомыми ароматами ветер. Отсюда открывалась панорама всего леса, через который угораздило пройти Чойса этой ночью, и лежащей далеко за ним цепи туманных горных вершин, смутно отблескивающих снежными шапками.
Энунд уже ждал его. Ветер теребил уголки расшитой скатерти, которой был накрыт столик на резных ножках. На столе стояла большая бутыль вина, холодное мясо, сыр и хлеб, нарезанный толстыми ломтями. Первым молчание прервал Чойс:
— И не скажешь, что вчера лес этот был полон ужасов. — Его взгляд был устремлен на темное скопление деревьев за стенами замка.
— Он и сейчас полон их, — ответил Энунд. — Просто они затаились. С наступлением темноты ужасы появятся вновь.
Чойс зябко передернул плечами, и тут же за его спиной возник слуга, который неслышным движением накинул на его плечи лазоревый плащ, подбитый снизу красным.
— Здесь сквозняки, — поймав его удивленный взгляд, произнес Энунд.
— Я вспомнил прошлую ночь.
— Ты слишком непривычно одет. — Энунд скользнул по нему взглядом. На Чойсе все еще был разорванный во многих местах светло-серый комбинезон с эмблемой ВАЛАБ на груди — спиральным завихрением Галактики.
Когда кончили есть, появившиеся слуги убрали столик с остатками трапезы.
— Слухи уже распространились, — сказал Энунд. — Сегодня прискакал гонец из Оруна. Там тоже видели твой корабль. Они не верят, что это просто падающая звезда. Они спрашивают, остался ли кто-нибудь в живых.
— И что же?
— Они наверняка знают, что ты жив. У бургграфа Ланглоара отличные шпионы.
Чойс потерся подбородком о плечо, раздумывая.
— Знаешь, Энунд, — сказал он, — я плохо понимаю, о чем весь этот разговор. Вчера ты говорил мне что-то о Лиге, о некоем Вольфганге, которого мне придется по непонятной причине обуздывать. Если ты хочешь, чтобы я был с вами, — а мне ничего другого не остается, — ты должен ввести меня в круг событий.
— Все очень просто, — сказал пресвитер. — Стикская Лига, или Государства Порядка, в отличие от Области Анархии, — это пресвитерства Фафт и Тохум, шахиншахство Ландор, бургграфства Стиндалет и Орун, приорат Ксойн да несколько сотен родовых фьефов. К слову сказать, Стикская Лига исповедует древнее благочестивое христианство, завещанное нам предками.
— Вы консерваторы?
— Нет, скорее традиционалисты. К нам также примыкают три мелких княжества, которые находятся на границе с Альбегином, выполняя функцию буфера. Это Урмойр, Кхат и Дионда. Но правители этих княжеств слишком ненадежны и подозреваются нами в сношениях с государствами Альбегина. Там население состоит из потомков браков между людьми и местной расой. Это полулюди, Эдмунд, лживые и коварные, под стать своим соседям. У них нет религии, как нет ее у Альбегина. Фактически Княжества Границы не состоят в Лиге, а являются ее скрытыми врагами, шпионами Альбегина и ВОА.
— Почему же вы до сих пор держите их в Лиге?
— Я давно уже ставил этот вопрос на советах. Но Лига пропитана междоусобицами и местничеством. Особенно мутят воду бургграф Оруна Ланглоар и его зять Кальв, стиндалетский коннетабль. Хотя они также подозреваются нами в преступных сношениях с ВОА, это еще не доказано. Пока же эти двое вовсю ставят палки в колеса нашим начинаниям.
— И ты стоишь во главе этого сброда? — удивился Чойс.
— Я олицетворяю здесь власть Бога, — ответил Энунд, — а ландорский шахиншах Тьодольв — власть светскую. Но… — Он вздохнул.
— Нетрудно было догадаться об этом, — сказал Чойс. — Ваш шахиншах немного не в своем уме.
— Да. Ланглоар и Кальв постоянно давят на него, и часто им удается протолкнуть свои решения в Совет Лиги.
— Положение не из лучших, — признал Чойс. — Ну, а от меня вы чего хотите?
— Ты правильно сказал: «Вы». Люди измучились вечными сварами между правителями и соседством с постоянным нашим врагом, который неусыпно следит, где мы дадим слабинку. Вождей хватает. В любом третьесортном фьефе найдутся упрямые и смелые люди, которые смогут увлечь за собой и правителей, и народ. Но когда речь заходит о том, что сейчас необходимо нечто совершенно другое, смелые становятся трусами, а упрямцы — глупцами. У нас здесь любят красивые легенды. Я тебе уже говорил о пророчестве Эрги?