Конст слегка присвистнул и повернулся к напарнице. Она задумчиво улыбнулась и сдержанно сказала:
— Благодарю. Дайте знать, когда люкс освободиться.
Уже на улице Конст спросил:
— Ты нашла, что искала?
— Скажи, тебе меню не показалось странным?
— Ну как бы чеснок во всех его проявлениях.
— Именно, — рассмеялась Паули.
— Пау, для особо тупых объяснишь? А я тебя обедом кормлю.
Консультант посмотрела на него и виновато улыбнулась:
— Я перебросила тебе меню Майклы за все гастроли. Томас уже вернулся и нам тоже пора в управление.
— Ты хотела в концертный зал.
— Не надо. Нужен Томас.
Они медленно тронулись, Конст долго молчал, затем промолвил:
— Тебе тоже дают препараты мышьяка?
— В моем случае они подавляют рост патогенных клеток.
— Я поищу данные по онкобазам.
— Нам запрещено проводить расследования.
— Но ты уже его проводишь.
— Конст, я консультант, я не подчиняюсь приказам комиссара и могу во внерабочее время заниматься своими делами.
— А сейчас нерабочее? — усмехнулся судмедэксперт.
— Если я сдала отчеты, то да. Мне сказали найти способы нейтрализовать убийцу на территории нашего города.
— Да понял я, понял, — дал попятный Конст и добавил, — тогда в порядке своих личных дел попробуй узнать про мать этой звезды, ведь она была Дивной.
— Я думаю, что после моего сообщения нам это уже расскажут Томас и Родвига. У меня нет доступа к базам контролирующих органов. Как бы я сама проклятая.
— Пау!
Но Роджери уже отвернулась и смотрела в окно. Тема происхождения больная, она раздражала и мешала жить. Коллеги пытались обходить стороной, но изредка проскакивало, особенно в расследованиях. За пятнадцать лет Паули так и не научилась абстрагироваться полностью. И Конст это знал и мысленно ругал себя последними словами.
В управлении Томас и Родвига засели в компьютерах. Когда Конст и Паули подошли, тут же развернулись. Томас недовольно произнес:
— Пау, я мог бы все разузнать на месте.
— Тебе Родвига показала фоторобота?
— Я не согласен, — оперативник тут же скрестил руки на груди.
— А я не спрашиваю, — рассердилась Паули, — если это единственный вариант выполнить задания шефа, значит, он будет воплощен.
— На основании чего? Нельзя другого выбрать?
— Нет, — отрезала консультант.
— Ведь ведь идет о потомке Дивного народа? — спросила Родвига.
— Да, — нехотя ответил Томас, — Пау, но почему именно я?
— Ты же видел фото жертв.
— Отдаешь на растерзание самке богомола.
Все погрузились в мрачные думы.
В большинстве своем потомки Дивного народа росли без родителей. Чаще всего найденыши, подкидыши, иногда матери отказывались от детей в роддоме. Причина, что отец из Дивного народа, считалась юридически важной. Выросшие в приютах или патронатных семьях, сами дети не горели обзаводиться семьей по причине того, что у них она ассоциировалась со стеснением в средствах, равнодушием патронатных родителей. При этом гормоны у Дивных играли также как и у обычных подростков, а в силу бунтарского склада характера, они вели себя более раскрепощенно. Как ни странно, здесь такое происхождение могло служить оправданием, тем более дел об изнасилованиях, где потомки Дивного народа были в качестве насильников, было очень мало. Это еще один слух — они умели убеждать и не оставляли жертву в разочарованиях. За что их ненавидели еще сильнее.
Увы, асоциальный стиль жизни большинства Дивных часто приводил к ранней смертности и не всегда по естественным причинам. Еще большой слой Дивных умирал от серьезных заболеваний, среди которых онкология была на первом месте. А оставшаяся толика просто в один прекрасный день словно растворялась среди людей, резко сменяя бесшабашный образ жизни на отшельничество.
Паули же думала о том, что в глазах коллег она выглядит сволочью. Увы, но иного пути избежать убийства она не видела. А оно будет, она не сомневалась. Но так же знала, что Томасу нравилась Родвига, и симпатия взаимна. Сейчас из-за ее решения в девушке играла ревность, но работа превыше всего, а значит Томас пойдет играть роль фаната, и Родвига будет присутствовать при подлоге. Да, сегодня Паули определенно чувствовала себя сволочью. Она убрала все записи в стол, закрыла на ключ и поднялась:
— Я домой, завтра сразу приеду на вокзал.
— То есть ничего не будем проговаривать? — насторожился Томас.
— Завтра у тебя свободный день, не маленький — разберешься, — грубовато ответила Паули, — не светись, иначе заподозрят. Считай, что ты завтра в увольнительной.