— Много чего, — Ташка повернулась обратно и смотрела прямо перед собой, в плитку на стене. — Жить больше не хочется.
— Слушай, подруга, ты на героине сидела?
— Нет.
— Повезло тебе, — тоскливо вздохнула шлюшка. — Ну, давай, я с тобой — за компанию, если не против.
Таша быстро зыркнула на неё.
— Что? — аккуратные брови поползли вверх. — Мне тоже жизнь не мила, знаешь ли. Так что давай, давай. Только затупить не смей.
— Не-а, — Таша решительно замотала головой и сделала шаг назад. — Не надо. Тебе-то зачем? Всё ещё образуется, а с наркотиков слезть можно.
— А теперь скажи то же самое себе.
Таша непонимающе на неё взглянула, стараясь осмыслить сказанное. А её-то наркота каким боком касается? Никогда в жизни не курила даже травку, хотя предлагали — только сигареты иногда, пока бабушка не видит. Признаваться в зарождающейся зависимости было страшно и, опять же, стыдно. Сплошное разочарование.
— Об-ра-зу-ет-ся, — по слогам пояснила незнакомка. — Меня Алиса зовут. Если передумала — поехали со мной. Тут четыре станции, а вечер весёлый обещаю.
— С героином? — подозрительно спросила Ташка.
— Не, — Алиса пожала плечами. — Я завязала. Ничем пичкать не буду, обещаю. Погнали. Со своими ребятами познакомлю, они прикольные.
Таша растерялась на несколько секунд, а потом неуверенно кивнула. Терять уже было нечего.
А в просторной квартире их ждали Дикий и Лёха. Последний потом увёл Алису на кухню и шёпотом ругался, что притащила какую-то малолетку, а девушка двинула ему под дых и шипящей змеёй объясняла, почему так поступила. Она успела послушать по дороге от метро о Ташкиной жизни и пожалеть, что тот мужик откинулся так быстро. Незнакомцам всё рассказывать проще, особенно если они только что вытащили твою задницу из загребущих лапок Костлявой.
Таша сидела на диване, поджав под себя ноги, разглядывала стакан со смесью виски и колы. Она не понимала, что здесь забыла, испытывала львиную долю неловкости, оставшись наедине с этим странным молодым человеком, и остро ощущала разницу размером в пропасть между собой и всеми ими. Алиса постоянно смеялась — громко, заливисто, улыбалась и была такой яркой, что будто тянуло завистью вниз где-то в груди. Лёша казался слишком уж хмурым, смотрел на неё как на врага народа и пытался вывести на разговор будто из вежливости. А Дикий… Дикий был чем-то средним между ними. И этим настораживал ещё больше.
— Ты боишься? — внезапно спросил бритоголовый.
— Нет, — Ташка поспешно повернула голову в его сторону и улыбнулась. — Нисколько.
— Вот и правильно, — Дикий отпил из своего олд фэшена виски. — Я знаю, что ты врёшь, но бояться и правда не стоит. Если тебе некомфортно — скажи, я отвезу тебя домой. Метро уже не ходит.
Таша тут же посмотрела на часы и мысленно застонала.
«Бабушка меня убьёт».
— Отвези, пожалуйста. Просто… Мне нужно было быть дома ещё давно.
Дикий кивнул, тут же поднялся, полез в тумбочку и закинулся какой-то таблеткой.
— Ментовские тестеры наёбывает, — пояснил он. — Не парься. Погнали.
Алиса заставила дать номер телефона, обещала позвонить и вытащить потом ещё как-нибудь погулять. Лёха даже внезапно, как-то странно, по-тёплому, обнял её на прощание.
А потом они ехали в электрокаре, мигал жёлтый свет фонарей, и они говорили. Обо всём. Таше казалось, что невозможно так просто взять и заговорить с человеком, а тут вдруг получилось, и она сама не ожидала от себя такой словесной тирады. Начала восторженно рассказывать о своих рисунках, о намётках костюмов для косплея. Впервые за долгое время серые глаза вспыхнули, загорелись, а на губах появилась неподдельная улыбка.
Дикий спокойно вёл машину, вставлял иногда реплики и думал о том, что эта девочка ужасно красивая. Настолько, что портить эту красоту собой ему не хочется.
Глава 3.1
— Твою мать, я сейчас кого-нибудь убью! — простонала Изабель, накрываясь подушкой. — Кому там не ебётся?!
Разговор на повышенных тонах затих, хлопнула входная дверь, и провернулся ключ. Явно с той стороны. Это не могло не принести облегчения, но Из уже сидела, массируя виски. Волосы за ночь выбились из хвостиков, резинки слетели, и теперь ломкая, будто соломенная шевелюра ёжиком прикрывала одну шею. Всклокоченная, помятая, как и её хозяйка.
Девчонки под боком отсутствовали — она тоскливо вздохнула, откидывая плед, и скрестила под собой ноги, пялясь в одну точку. Происходила загрузка — Изабель было так проще себя осознавать.