— Я с тобой! — заявил тут же Джорджи и соскочил со скамейки вслед.
Стэн растерялся.
— Я… не знаю. Сегодня каббалат Шаббат, и даже не спрашивай, что это, но это, вроде как, семейная штука, и я не думаю, что тётя Кайла будет рада… ты ведь, всё же, не еврей.
— Неудачники — семья, — серьёзно сказал Джорджи. — А ты Неудачник. Значит, я твоя семья тоже. Как и ты моя.
Стэн запнулся на полуслове. Подумав немного и выдохнув, он протянул Джорджи руку и поспешил к Кайле. Не сказать, что та была очень рада новому человеку в этот вечер, но Стэн клятвенно заверил её, не моргнув и глазом, что бабушка Джорджи была еврейкой, но в их семье не было принято проводить такие обряды, и мальчику было очень интересно увидеть это своими глазами. Джорджи странно посмотрел на него, но всё же кивнул шитой белыми нитками истории. Кайла только махнула рукой в сторону стола, на котором лежала буханка бездрожжевого хлеба, слепленная тётей вручную, стоял непрозрачный кувшинчик и три пустых кружки, к которым присоединился маленький пупырчатый стакан. Кайла зачитала на иврите выученную наизусть вторую главу Мишны Шаббат, зажигая при этом три свечи: одну маленькую, для детей (а Стэн по какой-то ведомой Богу причине считался для неё ребёнком), и две большие.
Джорджи внимательно рассматривал всё происходящее, то и дело переваливаясь с ноги на ногу, будто хотел уже сесть за стол, как Иегошуа, но только продолжавший стоять Стэн побуждал его стоять дальше. Замолкнув, Кайла взглянула на Иегошуа, который принялся зачитывать свои слова на всё том же иврите, разламывая на куски хлеб. Первый кусок, с ещё тёплой корочкой достался Джорджи, который замялся, не понимая, стоит ли ему съесть свой кусочек сейчас или же подождать остальных. Второй ломтик забрал Стэн, который, глянув на растерянного Джорджи, спокойно откусил немного от своего куска, положил на край тарелки и едва заметно кивнул. Джорджи облегчённо выдохнул и последовал ему примеру.
Отложив в сторону свой ломоть, Иегошуа разлил по кружкам немного вина, всего на один глоток. Первым выпил он сам, а затем передал вторую кружку Кайле, потом Стэну, и уже после — Джорджи. Тот подозрительно принюхался к непонятной жидкости, отпил совсем чуть-чуть, будто парой капель смочил губы, а затем поморщился и, задержав дыхание, сделал глоток. Стакан тут же показал своё дно, и мальчик отставил его в сторону, с трудом сглатывая кислятину.
И только потом все смогли сесть. Кайла опустила на стол миску макарон, перемешанными с консервированным мясом утки.
Вышли Джорджи со Стэном из квартиры Кайлы и Иегошуа часов в девять вечера. Они молчали вплоть до того, как за ними не захлопнулась дверь подъезда, и только потом Стэн усмехнулся.
— Ну, как тебе?
Джорджи задумался.
— Честно или вежливо? — поинтересовался он, тем самым пробивая Стэна на смех. Он только махнул рукой, мол, давай честно, и Джорджи усмехнулся тоже. — Скукотища.
— Согласен, — доверительно шепнул ему Стэн, и Джорджи рассмеялся. — Я и сам туда только из вежливости хожу.
Всю дорогу домой Джорджи пытался разобраться, зачем вообще Стэн каждую пятницу туда ходит, если ему не нравится, и ответы о вежливости и нежелании испытывать на себе злопамятность тёти Кайлы его, очевидно, не устраивали. И только в конце, когда они поднимались по лестнице на этаж, где жили Билл с Джорджи, мальчик решился задать вопрос:
— Зачем ты ей соврал? Ну, о том, что я еврей.
— Я же говорил, что это еврейский праздник.
— Но я же совсем не похож. Как она поверила?
Стэн пожал плечами.
— Тётушка Кайла о-очень религиозна. А в Торе, ну, как ваша Библия, есть заповедь, запрещающая лгать. Вот она и поверила…
— А мне мама говорила, что заповеди нарушать нельзя.
Стэн лишь пожал плечами и постучался в нужную дверь. Билл открыл незамедлительно, и его взгляд, сменяющийся с обеспокоенного на облегчённый и затем на злой, заставил Стэна почувствовать своего рода дежавю. Он выслушал упрёк Билла о том, насколько сильно Джорджи заставил его волноваться, вот так сбежав из дома и вернувшись так поздно, так, словно эти слова предназначались ему. Но стыда не было никакого, как у Джорджи, так и у самого Стэна. Второму просто не было повода стыдиться, а первый только шкодливо улыбался. Билл лёгкой затрещиной отправил брата готовиться ко сну, а сам вытолкнул Стэна за дверь, переступил порог и захлопнул её.
— Где вы вообще были? — полушёпотом спросил он, и у Стэна промелькнула мысль, что вот так стоять посреди коридора отнюдь не удобно.
— Чаю? — предложил он, кивая куда-то наверх, точнее, на свою квартиру, располагавшейся парой этажей выше. Билл мельком оглянулся на дверь, а затем, поразмыслив, что Джорджи и сам вполне может лечь спать, закрыл дверь на ключ и последовал за Стэном.
Он с интересом разглядывал квартиру Стэна, хотя рассматривать там было особо нечего: нетронутые шторы, приоткрытое окно, кровать-матрас на ножках, разбросанные по разным углам старые кроссовки — Стэн умудрился обзавестись парой берцев, когда на первом совместном ужине Кайла обратила внимание на эту «кус»*, похлопала себя по губам и пообещала найти ему что-то нормальное. За полтора месяца жизни в Цитадели Стэн всё никак не удосужился хоть как-то обжить эту каморку, хоть витраж из осколков бутылки пива сделать, или, например, приклеить к стенам крышки от газировки. Что там ещё люди делают, когда хотят поуютнее свою берлогу обустроить?
Подогревать кружки с чаем приходилось на водяной бане: кружки помещались в ведро, таз или любую другую глубокую ёмкость, в неё заливалась горячая вода из ванной, а дальше оставалось лишь ждать. Процесс был чертовски медленным, но отсутствие электричества и газовых плит (хотя какой толк, если газ тоже недавно перестал поступать) заставляло как-то изворачиваться. Билл опустился на стул у небольшого, круглого обеденного столика и сцепил руки в замок.
— К тётушке Кайле шёл, — начал Стэн, усевшись напротив. — На автобусной остановке сидел Джорджи, мы немного поговорили, и он увязался со мной. Сказал, что тебе нужно отдохнуть от него.
— Но… — растерялся Билл. — Отд-дохнуть?
Стэн и забыл уже почти, что Билл заикается, когда нервничает. Это было даже в какой-то степени мило.
— Ты когда в последний раз с нами тусовался? — спросил у него Стэн, и стоило только Биллу открыть рот, тут же прервал его: — Без Джорджи.
Билл сомкнул губы. Стэн не припоминал, чтобы такое происходило хоть раз за последние полтора месяца. Он подумал, что надо как-то сворачивать этот разговор и перейти к чему-нибудь более лёгкому, поэтому тактично удалился в ванную, где достал кружки из тазика с остывшей водой, быстро переставил их на дно ванны, прижал к мочкам ушей обожжённые пальцы, а затем собрал волю в кулак и со всей скорость, которая у него была, отнёс кружки к столу. Стэн опустил в них старые чайный пакетики и попытался выжать из них все соки. Вода лишь слегка перекрасилась в светло-коричневый, и Стэн молча отправился к фурнитуре, достал из шкафчика коробочку чая, достал новый пакетик и спокойно заварил что-то, более-менее похожее на чай. Билл кивком поблагодарил его и с тихим хлюпаньем отпил немного, проверяя на температуру. Судя по тому, как он слегка сморщился, Стэн постановил, что чай ещё слишком горячий.
— Как там все? — тихо спросил Билл, и Стэн с малейшим сожалением заметил, что тот больше не заикается.
— Да нормально, — пожал плечами он. — Бен с Бев устроились в оружейную, оружие приводят в порядок, магазины патронами наполняют, систематизируют всё, отчёты заполняют. Редко когда с ними пересечься можно. Я, разве что, заходил к Бев на днях. Всё вокруг завалено открытками с хайку. Мне особенно понравилась та часть, где было про угли. Ричи курить перестал. С сигарет ещё не слез, но запаха кислятины уже нет. Поверь, тут можно учуять всё, что угодно. Я даже выучил расписание, когда он дрочит.
— Ужас, — усмехнулся Билл, но как-то грустно.
— И не говори, — картинно выпучил глаза и взмахнул рукой Стэн. Он рассказал о Майке с Эдди, а, закончив, не мгновение задумался. — Мы и впрямь давно все вместе не собирались. Ты совсем пропал.