- Эх, мне бы столько сил... мои родители меня бы точно забрали отсюда... они меня любят, - Хлои совсем расстроилась.
- А ещё, пока ты болела, Аманта, мы ходили подсматривать, как Руби сливала силу в накопители.
Старая Сибил нас не заметила, а Руби только рада была покрасоваться. И ты знаешь, она действительно наполнила довольно большой кристалл, - печально закончила Кати, а остальные тяжко вздохнули.
Позже девочки убежали на вечерние занятия танцами. Я, к счастью, пока считалась слишком слабой для их посещения, а потому посвятила этот вечер знакомству с принадлежащим Аманте имуществом.
Тщательный обыск комнаты закончился быстро и почти безрезультатно.
Найти удалось только блокнот с рисунками, толстую тетрадь с записями в кожаном переплёте и книги.
Блокнот с рисунками я пролистала и отложила его детальное изучение на потом. Тетрадь с записями заинтересовала меня в первую очередь.
Во-первых, там были даты, во-вторых, информация обо мне, о ней, о Диаманте.
Это оказалась некая смесь конспектов лекций и личного дневника. Удивили довольно язвительные заметки о внешности и характере подруг и наставниц, явно непредназначенные для чужих глаз.
Думаю, записи местных учащихся не проверялись никогда, иначе они вряд ли позволили бы себе такие высказывания.
Записей было мало. Или их здесь ничему не учат, или основной материал подаётся устно и не под запись.
Радна не появлялась. За эти несколько дней я привыкла к её присутствию, и сейчас вдруг поняла, что не знаю где её искать, если она не появится сама. Видимо поэтому на её приход я отреагировала несколько более эмоционально, чем следовало.
Радне была приятна моя радость, но и удивление её было заметно. И я мысленно дала себе обещание быть сдержаннее.
Из девочек лишь Кати позволяла себе вести себя эмоционально на людях, и в отношении к ней у остальных девочек временами проскакивало чувство превосходства.
- Радна, а как ты оказалась здесь, в Ложе?
- Когда узнала, что эр Иктар отправил Вас сюда, решила, что попытаюсь стать прислужницей при Ложе. Меня приняли, они всех принимают... сирот, незаконнорождённых. Ищут сильных, талантливых. Бывает, у слабенького ростка случается скачок сил. Как у эри Рубины. Вы ведь знаете её?
Я знала. Видела сегодня в столовой.
- Сёстры не боятся вискеров, они считают, что это Тьма проросла во мне. Хотя, как объяснил мне Ваш отец, это просто кристаллы, самые обычные.
Что-то не так с моим телом, оно почему-то меняет выращенные кристаллы. Как-то влияет на них, и они прорастают, становятся тонкими нитями растущими, куда им вздумается, - печально вздохнула Радна.
- Около года я почти не бывала на этаже воспитанниц. Послушницам отведён один из нижних этажей. Я работала при водном хозяйстве. Не знаю, говорили ли Вам, но на нижних ярусах, тех, что у озера, выращивают водоплавающих птиц и некоторые овощи. Я работала на разделке рыбы, - Радна поморщилась, а я понимающе скривилась. Думаю, не самая чистая и лёгкая работа.
- Довольно долгое время к прислужницам присматриваются. Им не разрешается подниматься на верхние ярусы. Я не могла к Вам пробраться.
А когда смогла, поняла, что Вы не помните меня, - покосилась на меня женщина, и я на всякий случай приняла смущённый вид.
- Моё лицо к тому времени, начало покрываться узорами, вискерытянули из меня жизнь, и я старела, слишком быстро.
Сёстры давали мне столько энергии, сколько обычно требуется для наполнения хранов слабой аристократки... я не сказала, что мне надо больше...
- Но почему, Радна?
Хоть я и обещала себе не задавать никому вопросов, сдержаться от них мне было очень сложно. Радна с удивлением взглянула на меня.
- Я боялась выдать секреты Вашего отца Диаманта. Боялась, что придётся объяснять, откуда я знаю такие подробности о вискерах. И придётся рассказать и всё остальное. О экспериментах, о Вашем отце и лабораторном журнале, который сёстры обязательно забрали бы, - женщина нахмурилась, но сразу же добавила,-сёстры хорошие, и я им благодарна! Но когда дело касается новых знаний, они становятся беспощадны.
Когда я пришла в Ложу, мне было почти шестнадцать, сейчас мне двадцать семь, а я выгляжу как дряхлая старуха, - она спрятала лицо в ладонях.
Моё сердце замерло от жалости. Меня ужасала эта странная преданность непонятно кому и восхищала одновременно... медленно умирать на протяжении нескольких лет ради того, чтобы отдать какие-то записки девочке, которая тебя даже не помнит?
Просто потому, что лично ты считаешь, что так будет правильно?