"Прекрати этот пафос, ты, болван…"
Юффи вновь сдавила ему шею руками. Но практически немедленно прекратила и сказала: "Продолжай в том же духе, Нанаки".
***
Расставшись с Юффи, Нанаки отправился странствовать по миру. Встречая иных зверей, он гадал, сможет ли остаться жить вместе с ними. А когда встречал людей, первым с ними заговаривал. Он считал, что может узнать истину буквально изо всех аспектов бытия — будь она справедлива или же ложна. Число имен в памяти Нанаки все росло. Кира Кира, Долли Воришка, Кай, Кумо Нагар, Любовь, Плач Древ — иногда эти имена несли с собою боль, но он принимал ей, как неотъемлемую часть мира.
В эти дни его беспокоило лишь одно. Когда он оставался в одиночестве, Джилигган возвращался. И, казалось, становился все больше. Ведь чем больше ты узнаешь, тем больше тебе предстоит потерять. Вот почему Джиллиган становится больше, — понял Нанаки.
Истинной личиной Джиллигана был страх потери. Нанаки был уверен что, если бы понял, что это такое, то не боялся бы его. Но он продолжал дрожать от ужаса, и с каждым разом приходить в себя становилось все сложнее.
Почему? — гадал Нанаки. Вскоре он начал сомневаться в том, что правильно понял истинную суть Джиллигана. Он вновь начал размышлять над тем, чем мог оказаться Джиллиган. Он был страхом, сковывающим сердце, это точно. Но Нанаки не знал, какова причина этого страха.
***
"Джиллиган, говоришь?.."
Спустя долгое время Нанаки воссоединился с Винсентом у маленького озерца в Забытом Городе.
"Я кое-что знаю о нем".
"Что? Можешь рассказать мне?" — настаивал Нанаки.
"Однажды ты наверняка познаешь потерю. Ты опечалишься, и загодя думаешь об этом из-за страха. Но хочешь — верь, хочешь — нет, ты сможешь жить с этим".
"Хммм… Может, ты и прав".
"Джиллиган явился из далекого будущего. Будущего, которого ты неосознанно страшишься".
"Да?"
"Он знает все о тебе. Представь мгновение, когда ты лишишься всего, что пережил, видел и чему дал название. Не останется ничего".
"Хммм…"
Нанаки представил подобное, и немедленно возник Джиллиган. Нанаки не поддался страху и вспомнил обо всем. Затем он представил, как скачет по утесам близ Мидгара. Внизу он видел бренные останки города, покрытые зеленью. Поблизости он ощущал людей.
Но те люди были ему незнакомы. Может, если он отправится к ним, они поговорят с ним. Но никто не скажет: "А, рад тебя видеть".
"Я остался один", — произнес Нанаки, дрожа. — "Я буду жить так долго, что однажды познаю одиночество… Это мой страх остаться одному. Стало быть, вот чем является Джиллиган?"
"Я бы назвал это усталостью от слишком активного образа жизни".
"Не смейся над этим!"
Улыбнувшись разозлившемуся Нанаки, Винсент отвечал: "Представь вот что. Ты будешь не одинок. С тобою будут твои дети".
"Мои дети? Представить не могу такого. Я могу представить лишь медвежат Нибеля".
"Тогда как насчет такого варианта: раз в год ты будешь приходить в Мидгар, и там буду ждать тебя я. И я буду слушать твои бестолковые рассказы, не выказывая в них ни малейшей заинтересованности".
Нанаки поразмыслил об этом, представил серьезное лицо Винсента. И дрожь улеглась. Похоже, Джиллиган исчез.
"Вижу, ты перестал дрожать".
"Да. Но однажды даже ты, Винсент…"
"Такого не будет никогда. Я бессмертен. К худу или у добру…"
"Я…"
Нанаки подумал, сколь одинок, должно быть, Винсент. Сам он проживет невероятно долго, но однажды умрет. А Винсент…
"Эй! Пока я жив, будь добр встречаться со мной как можно чаще, чтобы мы могли поговорить друг с другом".
Винсент посмотрел на Нанаки и произнес: "Лишь раз в год. Если хочешь видеться чаще, ничем не могу тебе помочь".
С этими словами Винсент опустил голову и закрыл лицо плащом. Плечи его чуть подрагивали, и Нанаки понял, что в первый раз видит, как Винсент смеется.
"Джиллиган. Джиллиган, говоришь?"
"Хе. Ну и смейся сколько хочешь".
"Уж извини".
Винсент расхохотался в голос, а вскоре к нему присоединился и сам Нанаки.
Впервые со времен Эпохи Цетра смех вновь звучал в Забытом Городе.
Дело Шинры
В Храме Древних…
Миссия, исполняемая Тсенгом, шефом отдела административных исследований корпорации "Шинра", агенты которого именовались Турками, заключалась в обретении древней Черной Материи. Лишь несколько мгновений назад неожиданно появился Сефирот и тяжело ранил его, оставив на каменном полу дожидаться смерти. Кровь не останавливалась, и он был близок к тому, чтобы лишиться чувств. И когда он уже приготовился к смерти, появились Аерис и ее друзья, которые пришли в Храм, преследуя Сефирота.
В задачу Тсенга долгое время входило наблюдение за наследницей Древних и поиск возможностей применить собранные сведения на пользу корпорации. Иногда жесткие методы его подчиненных вызывали у Тсенга стойкое неприятие, но в корпорации "Шинра" оные считались вполне приемлемыми. Однажды Тсенг попытался общаться с матерью Аерис с позицией силы, но ни к чему хорошему это не привело. Событие это заставило Тсенга пересмотреть свои действия и принципы.
Аерис была последней наследницей Древних в мире. Тсенг полагал, что он, представляющий темную сторону корпорации, не должен приближаться к такому уникальному созданию, как она, потому и продолжал наблюдать за нею издалека.
***
Впервые Аерис заговорила с ним, когда была еще ребенком.
"Спасибо за твой нелегкий труд".
Тсенгу слова эти, произнесенные маленькой девочкой, показались подозрительными. Видя, что он продолжает молчать, Аерис сказала:
"Ты ведь охраняешь меня, верно?"
Наверное, делать этого не следовало, но Тсенг сказал ей сущую правду. В это мгновение он был честен, как никогда.
"Я — Тсенг из корпорации "Шинра". Я должен кое о чем поговорить с тобой".
"Яненавижу" Шинра"!"
Видя, как девчонка убегает прочь. Тсенг вздохнул с облегчением: оно и к лучшему. Но подумал, что даже когда придет день силой увести ее, и тогда он не станет лгать ей.
Через много лет, богатых событиями, Аерис связалась с организацией "Лавина", выступающей против корпорации "Шинра", и события приняли иной поворот. Тсенга раздражало то, что он утратил контроль над ситуацией, и потому он обращался с Аерис так зло и холодно, что даже его подчиненным было не по себе. Он всегда хотел сказать им следующее: "Это не зло. В понимании Аерис, зло — это сама "Шинра". Посему зло и должно действовать, как от него ожидают…"
***
Даже пред лицом неизбежной смерти Тсенг решил обратиться к Аерис как Турк.
"Проклятье. Отпустить Аерис было первой из моих ошибок".
Но у Аерис все равно нашлись слезы для такого, как Тсенг. Он видела в нем не врага, а друга, которого знала с самого детства. Тсенг подумал, что умереть в таком месте — не самый плохой вариант, и даже нашел в себе силы пошутить на эту тему.
"Я еще не совсем мертв".
Когда Аерис ушла, Тсенг вновь принялся дожидаться смерти. Но оная так и не пришла к нему. Даже теряя сознание, он не чувствовал, что сливается оно с Живым Ручьем.
Тсенга спас Рив. Он управлял странным маленьким роботом-котом, восседающем на огромном моге, который приблизился к Тсенгу. В задание Рива входил шпионаж за Аерис и ее спутниками.
"Чуть не погиб, господин Тсенг".
"Где Черная Материя?"
"…"
Ответа не было. Робот не двигался, будто перестав функционировать. Однако вскоре он заговорил вновь: "Прости, я управляю одновременно и № 1, и № 2 — это несколько сложновато".
"Понятно".
Тсенг не понимал, насколько это сложно, посему ждал, когда Рив заговорит снова.
"Я на какое-то время передал Черную Материю Клауду. Это ведь мудрее, чем оставлять ее Сефироту, верно?"