И именно это было столь примечательно в характере Ригди. Когда он выносил суждение, основываясь исключительно на собственных интересах, он делал это, абсолютно исключая какие бы то ни было амбиции. Ему подобное удавалось легко, но на деле далеко не все способны на такое. Возможно, именно поэтому, несмотря на столь немалое различие в званиях между генералом и капитаном, Рейнз видел в Ригди своего первейшего сподвижника. И именно зная истинную натуру Ригди, будет весьма опасно с ходу принять его «компенсацию». Сейчас он точно так же всё взвешивает и проверяет.
— Развеять заблуждения — это хорошо, но вот делать из истории бывших эл'Си красивую сказочку не нужно.
Эл'Си Пульса, противостоявшие фал'Си Бартандельсу, жаждущему уничтожить их мир, а после сделавшие всё возможное, чтобы удержать падающий Кокон. Если превратить рассказ об этом в героический эпос, который всем придётся по душе, скорее всего, люди оставят свою ненависть и предвзятое отношение к эл'Си Пульса. А если восприятие людьми эл'Си изменится, исчезнет и их страх перед Пульсом. И тогда расселение народа по землям Гран Пульса ускорится.
Расселение было одной из важнейших задач в плане восстановления социума. Теперь, когда фал'Си погрузились в глубокий сон, было донельзя сложно обеспечивать то же число людей, что прежде в Коконе. В данный момент они не могли даже распределить рационы среди нуждающихся близ Палумполума, что уж говорить о других областях. Если бы сократить население Кокона хотя бы до тридцати процентов от нынешнего, они бы как-то сумели обеспечивать людей необходимым минимумом припасов для выживания. Если они сумеют обеспечить людей жильём исключительно в пределах Палумполума, а доступ в иные области блокируют, то распределение воды и электроэнергии существенно возрастёт.
Однако расселение продвигалось не самыми бодрыми темпами. У обитателей ставших непригодными для жизни областей не оставалось иного выбора, но многие люди не спешили покидать те регионы, где ещё можно было худо-бедно жить, смирившись с трудностями.
Ригди увеличил число воздушных рейсов между Коконом и Гран Пульсом, надеясь, что приток людей в нижний мир поможет уменьшить страх, но здесь существовали очевидные препоны. Вот если удастся развеять страх перед Пульсом в людских разумах, проблема будет решена. И самый простой способ сделать это — представить эл'Си Пульса героями.
— Если ты попытаешься представить их героями, наверняка появятся те, кто попытается использовать их.
— Я, например? — ухмыльнулся Ригди.
Когда Ригди начинал говорить таким шутливым тоном, следовало держаться настороже. В такие моменты нельзя было понять, шутит он или же нет, поэтому Бартоломей решил нанести упреждающий удар.
— А ты не боишься пойти по стопам одной нашей знакомой, мисс Набаат?
Когда малыш Дож обратился в кристалл, офицер PSICOM Джил Набаат попыталась объявить его «трагичным героем, спасшим Кокон». Когда хочешь управлять людскими массами, подобные идолы как нельзя кстати.
— Умеешь ты ткнуть в больную мозоль, — Ригди невесело усмехнулся. — Но это действенный метод. Когда хочешь склонить на свою сторону народ, простые и понятные сказки срабатывают лучше, чем сложные теории. Хоть сказка Джил Набаат и отдавала нехорошим душком.
— Бывшие эл'Си — живые люди, а не сказочные персонажи.
— Тогда давай расскажем историю так. Герои, которым мы обязаны спасением Кокона, — уроженки Пульса Фанг и Ванилла, а также сержант Фаррон. Они и сейчас держат Кокон. «Поблагодарим же трёх эл'Си, удерживающих нашу родину», скажем мы.
Если удастся заставить людей испытывать благодарность по отношению к пульсианкам Оурба Дайя Ванилле и Оурба Юн Фанг, это весьма ускорит претворение в жизнь проекта по расселению. А если заодно упомянуть достижения сержанта Фаррон, это улучшит репутацию Гвардейского Корпуса.
— А раз герои истории обратились в кристалл, то их не развенчаешь, как бы этого ни хотелось, — задумчиво произнёс Бартоломей.
— Мы расскажем, что главгада Бартандельса победили шестеро эл'Си, но имена троих не назовём. Что скажешь?
— Спасибо, — кивнул Бартоломей. — Когда тебя считают кем-то особенным, это ни к чему хорошему не приводит. Конечно, для взрослых вроде Сноу и мистера Кацроя это проблемы не составит, но Хоуп ведь ещё ребёнок.
Хоть и сам Бартоломей назвал Хоупа ребёнком, это вряд ли соответствовало действительности. В тот день, когда на борту транспортного корабля он прибыл на Гран Пульс, встретивший его там Хоуп был совсем взрослым человеком, гораздо спокойнее и увереннее, чем тогда, когда бежал из их дома в Палумполуме. Бартоломей думал, что всё потому, что ему больше не нужно опасаться преследований, но дело было в другом.
Хоуп теперь не оставался за спинами взрослых, а делал всё, чтобы стать полноценным членом группы. Бартоломей видел, что сын осознаёт и гордится тем фактом, что больше не нуждается в чьей-либо защите.
Возможно, для Хоупа это было в порядке вещей, но сам Бартоломей был поражён, увидев, как его сын трудится наряду с солдатами. Если бы его жена видела, как их ребёнок совершенно не обращает внимания на сплошь запачканную одежду и смеется вместе с солдатами, то наверняка изумилась бы тоже.
Когда один из солдат похвалил его, заметив «Ты так усердно трудишься!», Хоуп улыбнулся, словно вспомнив что-то, и ответил:
— Фанг была куда более требовательна к людям.
— А, та женщина? Наверняка напрягала тебя по полной.
— Да, пощады от неё ждать не приходилось.
Когда он позже спросил сына об этом, оказалось, что тот познакомился с солдатом на борту «Линдблюма». Тот вернул Хоупу веру в людей, доказав, что даже у подвергаемых гонениям найдутся те, кто отнесётся к ним с добротой.
В Кавалерии, где была известна правда о происходящем, все без исключения относились к Хоупу хорошо. Кто-то даже отдал ему униформу, чтобы не приходилось больше переживать, что кто-то увидит его лицо. Так среди солдат он не будет выделяться и привлекать ненужного внимания.
Глядя на Хоупа, говорящего «Размер великоват…», Бартоломей осознал, что сын его заметно подрос.
— Как обычно, тебе непросто угодить, — вернул его к действительности голос Ригди. — Я был слишком самонадеян, пытаясь играть словами с тобой, Мистер Умник. А ведь я думал, что предложение заманчивое. Мы делаем твоего сына героем, спасшим человечество, а ты за это присоединяешься к временному правительству.
Бартоломей подумал было, что Ригди снова шутит, но тот со всей серьёзностью произнёс:
— Именно поэтому я и пригласил тебя сюда.
За 28 минут
— Чтобы дать место во временном правительстве? — с ходу выпалил он, столь абсурдной казалась подобная мысль. Похоже, Ригди несёт чушь не только когда шутит.
— На сегодняшнем собрании я погоню в шею членов прежнего Правительства. Я говорил, что на их месте мы ничего возводить не будем, а найдём новое, но административные процедуры не могут ждать.
— Поэтому ты и создашь временное правительство?
— Да. И если ты войдёшь в него, у нас будет полный список основных членов.
— Ты говоришь, что не соответствуешь требованиям, но я-то им ещё меньше соответствую…
Он не был ни солдатом, ни чиновником. Какой толк может быть от простого исследователя?
— Ты сам сказал, что соответствие требованиям придёт позже. Это всё неважно. Мне нужны твои личные связи. И личное прошлое столь чистое, что там даже пылинки не найдётся.
— Мои личные связи и прошлое? Все они всецело связаны с офисной службой и исследованиями. Вряд ли это то, что ты ищешь.
Да, он имел немалый опыт в экономике и знал достаточно бизнесменов. Потому-то и работал в совете при прежнем Правительстве и имел возможность общаться с его представителями. Возможно, Ригди, как военный, считал это обширными связями, но он явно ошибался.