Последняя фотография
Ноябрь выдался очень морозным. Небольшая деревушка на севере была во власти зимы. Большинство жильцов разъехалось по городским квартирам, и лишь в паре домов горел свет. Но внимание приковывал лишь один, тот из трубы, которого валил густой дым.
За столом небольшой кухни, сидел старик. Его седая борода удобно расположилась на столе, немного левее горячей кружки с чаем, пар от которого пытался привнести немного уюта этому жилищу. Старик взял сушку, из небольшой хрустальной вазы и, попивая горячий чай, который приятно обжигал горло, стал трапезничать. Его взгляд не отрывался от окна, которое немного подморозило. Спустя несколько минут старик взял чашку, в которой оставалось немного чая и пройдя мимо печи, вышел наружу. Ветер завывал, а снег не прекращал рассыпаться хлопьями. Дед постоял немного на пороге, допивая остатки чая, после чего спустился по ступенькам, которые предательски скрипели, и подошел к почтовому ящику. Ящик ненадежно шатало из стороны в сторону. Открыв дверцу, он засунул руку внутрь, но ничего не нащупав, отправился обратно к дому. Вернувшись на кухню, он поставил чашку на стол, и немного похрамывая, прошел в комнату, которую окутал мрак. Старик достал из правого кармана ветровки спички, и с третьей попытки, зажег одну из них. Он, прикрыв пламя ладонью левой руки, осторожно поднес её к свече. Взяв свечу в левую руку, старик подошел к комоду в углу комнаты, и открыв верхнюю дверцу, достал альбом. Сев на небольшое кресло, которое заскрипело, дед начал смотреть фотографии.
На первой из них стоял мужчина с усами, в военной форме, со своим товарищем. Они оба улыбались, приобняв друг друга за плечи. На другом снимке этот же мужчина, но немного старше, стоял возле роддома с женщиной, и держал в руках сверток, перевязанный розовой лентой. Дальше шло много фотографий с застолья, ряд снимков из гаража, где он и несколько других мужчин ковырялись со стареньким автомобилем. Все они были грязные ровно настолько, насколько и довольные. Пролистав несколько страниц, он остановился на той где уже шли цветные фотографии. На них он стоял на фоне того самого дома, внутри которого сейчас находился. Дом был ярко-зеленого цвета, забор вокруг участка был еще ровный, на месте где сейчас валялись покрышки с досками, находилась собачья конура. Возле конуры сидел пес золотистого окраса с красным ошейником. Пес словно позировал, высунув язык и морщась от солнечных лучей. Старик стал листать дальше, на некоторых кадрах он ковырялся в огороде, на другом стоял, приобняв красивую девушку с округлившимся животом. Пролистав добрую половину страниц, он остановился на фотографии где уже напоминал себя нынешнего - седые волосы и отросшая борода. Женщина возле него, накинув синий платок на голову, стояла левее, приобняв девочку лет десяти, чуть позади стоял молодой парень, держа на плечах светловолосую девушку с солнечной улыбкой. Сразу, было трудно понять, что больше приковывало взгляд - ее лучезарная улыбка, от которой так и веяло теплом, или яркие голубые глаза.
Иногда, он останавливался на какой-нибудь фотографии и всматривался в нее подолгу, будто пытаясь прочувствовать ее атмосферу, вспомнить как можно ярче тот день. На части фотографий была интересная закономерность, одни и те же люди(старик, женщина, примерно его лет, парень с девушкой и девочка), их расположение на фотографиях практически не менялось, единственное что их отличало, так это стремительный рост его бороды, а женщина рядом с ним, точно так же стремительно старела. Спустя десять снимков, пропала конура, как и сама собака, через семь фотографий - женщина и мужчина рядом с ней, приобнимали уже взрослую девушку, а позже и жена перестала появляться на снимках. Старик дошел до последней страницы альбома и вытащив фотографию из него, стал водить по ней своей морщинистой рукой. Слезы, что скупо капали на снимок, будто немного освежали его, но заметив это, старик, несвойственным ему резким движением, достал из кармана платок и бережно протёр фотографию. Убрав платок обратно в карман он как заворожённый смотрел на красивую, молодую девушку с очень знакомой лучезарной улыбкой. Единственным отличием от тех снимков было то, что фотография была черно-белой. Он просидел так до глубокой ночи, периодически поглаживая ту самую последнюю фотографию. Когда пришла пора, он взял свечу с тумбы, и закрыв альбом, вернулся к комоду, поднеся источник света так близко к лицу, что можно было рассмотреть его яркие, голубые глаза.