Я кинулась к лестнице:
— Милый, стой!
Дегтярев обернулся:
— Ты мне?
— Да. Зоя Игнатьевна в хороших отношениях с Николаем Сивковым…
— Кто это? — спросил полковник.
— Владелец холдинга «Сплетник». Сейчас поговорю с бабушкой Маневина, потом поеду к Сивкову. Не переживай, они не выпустят в эфир сюжет с тобой.
Александр Михайлович оживился.
— Полагаешь, что их можно остановить?
— Да, — твердо пообещала я, мало веря в успех своей затеи, — сиди дома, к телефону не подходи, мобильный выключи. Анонс показали, значит, поднимут голову «Желтуха», «Болтун» и иже с ними.
— Хорошо, сделаю как ты велишь, — кивнул Александр Михайлович и пошел наверх.
Я чуть не зарыдала. Полковник не спорит, не отказывается от моей помощи, не шипит раздраженно: «Прекрати, без тебя разберусь». Он покорно произнес: «Хорошо, сделаю как ты велишь». До сих пор никогда не слышала от него подобных слов. Похоже, ему очень плохо.
Через полчаса общения с Зоей Игнатьевной я полетела в кладовую, где хранятся наши винные запасы. Владелица Института проблем человеческого воспитания, которая знает все про всех, сообщила, что Сивков — страстный любитель настоящего французского коньяка. А у меня припрятано несколько бутылок этого напитка, его производит мой друг, владелец замка в провинции Коньяк. А еще Зоя, по непонятной причине источающая ко мне любовь, пообещала позвонить Сивкову. И сделала это. Со мной связался его секретарь и спросил: «Когда вам удобно приехать?»
В кабинет Николая я вошла, сияя самой лучезарной улыбкой. Грузный мужчина в дорогом костюме вышел из-за письменного стола.
— Дашенька! Рад безмерно. Чем могу вам помочь? Зоинька попросила оказать вам содействие по любым вопросам. Кому-кому, а ей отказать я не могу.
Я протянула Николаю пакет:
— Маленький сувенир от барона Дефаржа.
Сивков немедленно сунул нос в упаковку и не сдержал возгласа:
— Ух ты! Всего один раз пробовал сей божественный напиток. Когда взял винный тур по Франции, был в замке Дефарж. После дегустации хотел купить ящик коньяка, но не удалось.
— Франсуа не торгует коньяком, — подтвердила я, — производит его только для семьи, ближайших друзей и для дегустации теми, кто покупает самые дорогие экскурсии. Но в зале вам более пятидесяти миллилитров не нальют.
— Верно, — согласился Сивков, — французы жадные.
— Рачительные, — поправила я.
— Царский подарок, — пришел в восторг хозяин кабинета, — унесу его домой, буду наслаждаться по вечерам. Один.
— Обещаю пополнять ваши запасы, — кокетливо сказала я, — мы с Франсуа давние друзья. Вот только маленькая просьба: не ставьте в эфир интервью полковника Дегтярева.
Глаза Сивкова стали похожи на щели в танке.
— Впервые слышу о таком материале. Садитесь. Повествуйте.
Полчаса мы с Николаем вели напряженный разговор, в конце концов он заявил:
— Полковник сам все растрепал.
— Он думал, что перед ним коллега, — парировала я.
— Бухгалтер, — отметил Сивков. — Вопрос: может ли начальник по-свойски болтать с теткой из финчасти?
Я не дрогнула.
— И у меня вопрос: имеет ли право корреспондент «Сплетника» прикидываться тем, кем он на самом деле не является? На вас можно в суд подать.
— Супер, — потер свои противные ладони Николай, — с удовольствием придем на заседание. Плохой пиар — отличный пиар.
Минут десять мы пререкались, в конце концов я схватила со стола бутылку и пошла к двери.
— Вы куда? — изумился Сивков.
— В «Желтуху», — уточнила я, — объясню им, как «Сплетник» дела ведет. Кстати! Наша беседа записана. Можете не звать своего цепного пса, нет нужды отнимать у меня айфон. Звуковой файл уже отправлен почтой на домашний компьютер.
— Пройда! — воскликнул Николай.
— У тебя научилась, — отбросила я вежливое «вы».
— Садись!
— Зачем?
— Давай договоримся.
— Я пыталась, а ты не идешь на уступки.
Сивков ухмыльнулся.
— А ты мой коньяк утащила.