В середине нашего с Учителем разговора в зале появилась Эрин и, увидев, кто объявился в храме, едва не упала в обморок. В совершенно нетипичном для себя поведении, роняя слёзы, рыжая налетела на меня и вцепилась так, словно боялась, что я растворюсь в воздухе. Некоторое время пришлось её успокаивать (женщины, что с них взять?), а затем она подключилась к рассказу Лайена, дополняя его существенными деталями.
Оказалось, что ей и Ритцу повезло — они умудрились проехать Конклав с севера на юг, не напоровшись на очаги Заразы. Как позже выяснилось, Алемор был далеко не единственным местом, где она проявилась. Запредельная сущность выплеснулась в десятках городов и деревень, пожирая их. Некогда богатая страна развалилась на осколки, сражающиеся за жизнь…
Пока мы с эльфами путешествовали по Харгатам и степи, подобное случилось и во многих других странах. Торговый союз, например, тратил все деньги, какие у него были, на наём войск и оплату магических отрядов — они вычищали заражённые города и территории. В северных частях страны это удавалось сделать более-менее удачно, так что теперь основная масса населения сконцентрировалась именно там. Юг же превратился в один дымящийся котёл, в котором плавились погибшие, превращаясь в нечто опасное, страшное и мерзкое.
Тоже самое касалось и тех земель, что располагались между этой страной и Конклавом — дикие джунгли и затопленные дельты рек, болота и скалистые гребни, где жили отдельные народы и племена. Почти вся эта местность попала под влияние Заразы и теперь немногочисленные корабли, бороздившие воды вдоль побережья, не рисковали приставать к тем берегам. Одним из немногочисленных безопасных мест оставался лишь Порт-Магран — за счет удобного расположения и невозможности захватить его ни с суши, где атакующим нужно было преодолеть острые как нож скалы и отвесные склоны гор, ни с моря, где форты Глотки надёжно охраняли городскую гавань.
Что касается беженцев с другого континента — Лайен лишь подтвердил то, что ранее мне рассказал Инэй. Они заполонили Роан. Где-то их принимали, мудро решив укрепить с помощью дармового пушечного мяса свои позиции, где-то — безжалостно истребляли, считая, что беглецы разносят Заразу. Достоверно было известно, что Торговый союз готов оказать помощь всем, кто соглашается помочь взамен. В вольны землях всё зависело от города. А вот из Аластонского королевства вестей не было уже полтора месяца, после того, как последние беженцы умудрились прорваться через несколько мест на южных границах. А всё потому, что узнав о происходящем, люди поступили (хвала небесам!) разумно.
Удивительно, но несмотря на произошедшее в столице, наша шайка, кажется, всё же внесла коррективы в планы графа. По-крайней мере, в той их части, что касалась наводнения пограничных пунктов его людьми. Видимо, он просто не успел закончить это начинание. Перевалы в Харгатских горах превратились в оплоты оставшихся войск, нетронутых Заразой — вояки безжалостно убивали всех, кто только рисковал приблизиться к крепостям и замкам. Тоже самое касалось и западной границы с Торговым союзом, но там большая часть территории после нескольких масштабных сражений превратилась в мёртвую зону, где теперь не рисковали появляться даже самые отчаянные головорезы. На другой стороне гор Торговый союз самостоятельно установил блокаду, но было неизвестно, сколько она продержится.
Одной из самых мощных твердынь оставалась Наковальня — то место, которое я наблюдал в своих видениях. Она находилась на самом северном тракте, соединяющим Аластонское королевство и Вольные земли. С приходом Заразы крепость отказалась признавать власть Аластонии (особенно когда там узнали, что случилось в столице) и намертво забаррикадировала Створки — гигантские ворота, построенные ещё во времена правления Императора-мага. Гарнизоном твердыни командовал генерал Озим. На наше счастье, он был открытым противником Гисселя ещё до того, как мир изменился, и поддерживал безвременно погибшего короля. Так что все запросы из разрушенной столицы и новоявленного повелителя он попросту игнорировал, разумно полагая, что это именно граф виновен в происходящем. И да — Гиссель (точнее, тень, воскресившая его тело) объявил себя новым правителем государства.