«Никакой он не медведь! — возмущенно подумал Уджурак. — Он же лиловый!»
Но он понимал, что Джанет хотела ему добра.
— Да… конечно, — ответил Уджурак. — Спасибо. — Он протянул руку и прижал к себе «медведя», который оказался очень мягким и приятным на ощупь.
— Не хочешь дать ему имя? — ласково спросила плосколицая.
— Ага… хочу, — Уджурак лихорадочно порылся в голове, пытаясь сообразить, как плосколицые называют своих медведей. Нет, этого он не знал. — Я назову его Токло, — сказал он, наконец.
— Прекрасное имя, мой хороший, — одобрила Джанет.
«Еще бы! — подумал Уджурак. — Но надеюсь, что настоящий Токло никогда об этом не узнает».
Джанет ласково забрала лилового медвежонка из рук Уджурака и посадила на прикроватный столик.
— Ну вот, отсюда он будет присматривать за тобой. — Она ловко взбила Уджураку подушки и поставила поднос ему на колени.
На подносе стояла накрытая крышкой миска, рядом с которой лежала ложка. Джанет сняла крышку, и Уджурак с наслаждением почувствовал запах мяса. Он уже пробовал такую еду раньше — кажется, плосколицые называют ее «суп». Это было очень вкусно, хотя Уджурак не привык к жидкой еде, и ему страшно хотелось вонзить зубы во что-нибудь более твердое. Но суп легко и безболезненно скользил по его больному горлу. Жаль только, что его нельзя было вылакать языком, как полагается, а приходилось есть неуклюжей ложкой, из которой все проливалось.
Пока Уджурак ел, Джанет быстро вытерла разлитую Уджураком воду и внимательно изучила плоскую доску, прикрепленную к дальнему концу кровати. Когда Уджурак закончил с едой, она забрала у него поднос и вытерла все, что он разлил и разбрызгал.
Она еще не закончила убирать, когда в дверь постучали, и в комнату вошел плосколицый мужчина в голубой шкуре. Дверь снова громко заскрипела. Мужчина нес в руке квадратную металлическую коробку.
— Здравствуйте, Джанет, — поздоровался он. — Я пришел починить дверь.
Джанет обернулась.
— Замечательно, Эд! Этот скрип меня скоро с ума сведет, просто невыносимо.
Уджурак с любопытством смотрел, как Эд раскрыл свой ящик и достал из него какой-то предмет, формой и размером напоминавший еловую шишку. На конце у «шишки» торчал длинный острый шип. Эд сунул этот шип в пространство между стеной и дверью, потом еще раз открыл и закрыл дверь — скрип исчез.
— Спасибо, Эд, — обрадовалась Джанет. — Я… — Она осеклась, быстро посмотрела на Уджурака и продолжила: — Дай-ка мне на минуточку свою масленку.
Эд озадаченно протянул ей странный предмет с шипом. Джанет наклонила его над пустой миской Уджурака, и на дно упало несколько капель вязкой черной жидкости.
— Спасибо, Эд, — сказала Джанет, возвращая ему масленку.
Мужчина все так же растерянно смотрел на нее.
— Пока, Джанет, — сказал он и вышел.
— Ну, милый, посмотри сюда, — попросила Джанет, поднося Уджураку миску.
Он понюхал черную жижу и с отвращением отпрянул назад, ошеломленно глядя на Джанет.
Жидкость воняла, как Черная тропа!
— Это нефть, — пояснила Джанет.
Уджурак снова наклонился над миской. Так вот, значит, из-за чего поднялся такой шум в Северной деревне! Он с опаской дотронулся до черной лужицы и потянул палец в рот, чтобы попробовать на вкус.
— Нет, нельзя! — вскрикнула Джанет. Она схватила Уджурака за руку и вытерла ему рот и пальцы мягкой белой салфеткой. — Ее нельзя есть, — пояснила она, убирая миску. — Она ядовитая!
Уджурак в ужасе уставился на сестру.
— Зачем же она нужна? Почему не оставить ее в земле?
Джанет покачала головой с таким видом, словно он спросил что-то несусветное.
— Нефть очень полезна, милый, — объяснила она. — Без нефти не будут ездить машины и поезда, не смогут летать самолеты, и мы никуда не сможем добраться. Без нее у нас не будет тепла и света в домах. — Она улыбнулась. — И мы ничего не сможем сделать со скрипучими дверьми.
— Но ведь в мире должно быть что-нибудь другое полезное, не такое ядовитое! — возразил Уджурак.
— Нет, уже слишком поздно, — покачала головой Джанет. — Города выстроены на нефти, сложился целый бизнес по ее добыче. Подойди сюда, взгляни сам.
Она помогла Уджураку выбраться из кровати, подвела его к окну и раздвинула в стороны шкуры, которые загораживали вид наружу.
За окном была ночь. Уджурак увидел перед собой широкую равнину, изрезанную Черными тропами и усеянную берлогами плосколицых. Дальше блестела река, а за ней возвышалась огромная башня, от которой отходили металлические трубы, убегавшие далеко-далеко, к самым горам. Из вершины башни вырывался столб бушующего пламени, окрашивавшего темное ночное небо тревожным желтым светом.