Путь бандитов Ахмада лежал тогда к кишлаку Р., в котором существовал отряд самообороны и действовала партячейка. Уже год там работала учительница, которая приехала из Кабула. Она говорила, что нет теперь богатых и бедных, что земля принадлежит тем, кто ее обрабатывает. «Как это нет богатых? — недоумевали старики. — Разве мир перевернулся? Разве отдаст бай хоть один джериб своей земли даже самому нищему в кишлаке Нурахмату?»
Слепая покорность дехкан судьбе, их фанатичная приверженность законам шариата даже в мыслях не допускала ничего подобного. Да и говорила те слова о земле женщина, — по обычаю предков, существо, не имеющее права голоса. Но она, учительница, не сдавалась, а заходила в каждый дом и просила мужчин и женщин выходить строить школу. Рассказывала о первых республиканских декретах — о земле и воде, о равенстве наций и народностей, о раскрепощении женщин, о ликвидации неграмотности. На помощь к ней приезжали партийные активисты из уезда. Они собирали жителей кишлака, чтобы разъяснить политику народной власти, призвать их к участию в новой жизни. Речи активистов вызывали брожение в душах дехкан, сотрясали старые традиции. Как ни сильна привычка, но кому не хочется быть равноправным с баем или муллой.
И если к учительнице в первые дни относились с недоверием, то теперь слушали.
— Виданное ли дело, с баем или муллой равняться? — все же продолжали с сомнением качать головами аксакалы. — Да ведь и коран говорит: земля и вода принадлежат господину, аллах покарает тех, кто возьмет чужое.
Надо понять афганцев, ислам у них не только вера, но и образ жизни. Вся жизнь мусульманина строго очерчена сурами корана. К смирению и покорности их взывает аллах. Есть бай, есть мулла, а есть простой смертный дехканин — все это предопределено свыше.
Воспитанные в жесточайшем религиозном фанатизме, бедные афганцы во время тридцатидневного поста — рамазана — пухнут от голода. Но терпят. И если жизнь богатого большей частью проходит за границей, то у любого другого жителя кишлака она огорожена глухой стеной дувала, а женщина даже лицо прячет, как нечто непристойное. Равенство, по корану, наступит только после смерти. Лишь на могилах святых есть отличительные знаки — мемориальный рельеф, голая, поникшая, как коромысло, жердь с конским хвостом и ночью тлеющие свечи. Остальным — и богатым и бедным — яма в сухой земле, заостренный камень. И больше ничего.
Но все же нашлись люди, которые захотели строить школу. И среди них был самый бедный в кишлаке Нурахмат. Потом к ним присоединились еще и еще. Так что школу построили быстро. И вопреки контрреволюционным проповедям, что школа — это затея неверных, дети потянулись на зов учительницы.
Мулла Ахмад со своими головорезами спешил покарать жителей кишлака. Ночью они спустились с гор. Активисты встретили их огнем. Однако силы были неравными. Вскоре схватка завершилась. Всех активистов, а также мать секретаря партийной ячейки сожгли живыми.
Потом ворвались в школу, вытащили учительницу, привели детей, на их глазах мулла вспорол ей живот. Дети в ужасе закричали и бросились защищать учительницу. Ахмад приказал зарезать 12 учеников. За непокорность. Резали хладнокровно. Мулла с улыбкой на постном лице скупым движением благословил заплечных дел мастеров.
В этот день было убито 48 человек. Всего же Ахмад имел на своем счету уже не одну сотню замученных активистов новой власти и ни в чем не повинных людей. Поджигал дуканы, владельцы которых отказывались платить душманам «налоги»... Устанавливал в автобусах мины. Напав на госферму, угнал 180 лучших племенных коров, продал их, а деньги вручил лично Гульбеддину.
Мулла Ахмад числился любимчиком у Гульбеддина Хекматиара, у этого недоучки политехнического института, а ныне одного из главарей афганской контрреволюции. Это он стоит у руля кровавой «Хезбе ислами» («Исламской партии»), у которой самые тесные связи с ЦРУ. Собственно, эта так называемая партия, выросшая из фанатиков организации «Братья-мусульмане», основана не кем иным, как Центральным разведывательным управлением США. Ведь Гульбеддин — давний агент ЦРУ. «Не шлите нам хлеб, присылайте оружие и снаряжение» — этот призыв афганских контрреволюционеров и их покровителей в США, опубликованный газетой «Нью-Йорк таймс» 16 апреля 1979 года, подписан Гульбеддином.
Происходила вторая встреча Ахмада со своим шефом, который объяснил мулле, что всем муджахиддинам, то есть повстанцам, а вернее — бандитам, надо изучать новую тактику борьбы.