— Пропитанная маслом?
— В том-то и беда, — объяснил Суонсон. — Когда имеешь дело с механизмами, требуется масло. В турбинном отсеке таких механизмов предостаточно, да и масла тоже. Некоторые материалы чрезвычайно гигроскопичны, и вот эта окаянная изоляция притягивает к себе масло, словно магнит — железные опилки, и впитывает его как промокашка.
— Но что же могло послужить причиной пожара?
— Самовозгорание. Такие случаи уже бывали. На «Дельфине» мы прошли пятьдесят тысяч миль. За это время изоляция успела насквозь пропитаться маслом. С тех пор как мы покинули ледовый лагерь, мы шли полным ходом. Турбина перегрелась, и результат налицо... Джон, от Картрайта никаких известий?
— Никаких.
— Он там находится минут двадцать, не меньше.
— Пожалуй. Когда я уходил, они с Рингманом только начали надевать костюмы. Возможно, они не сразу направились в машинное. Я свяжусь с кормовым отсеком.
Повесив трубку, он взглянул на нас с озабоченным видом: — Из кормового докладывают, что они оба ушли из отсека двадцать пять минут назад. Разрешите выяснить, в чем дело, командир.
— Ты останешься здесь. Я не намерен...
В эту минуту с грохотом распахнулась задняя дверь центрального поста, и в помещение ввалились два человека. Вернее, один почти падал, а второй поддерживал его. Закрыв за собой дверь, оба сняли с себя противогазы. В первом человеке я узнал матроса, сопровождавшего Рейберна, вторым был Картрайт.
— Лейтенант Рейберн приказал мне доставить сюда этого лейтенанта, — доложил матрос. — По-моему, с ним что-то неладно, командир.
Диагноз был поставлен довольно точно. С Картрайтом действительно было неладно. Он находился в полубессознательном состоянии, но продолжал отчаянно сопротивляться недомоганию.
— Рингман, — с трудом выдавил Картрайт. — Пять минут. Пять минут назад... Мы возвращались...
— Рингман, — негромко, но настойчиво повторил Суонсон. — Что с Рингманом?
— Упал. В турбинный отсек. Я... я спустился за ним. Попытался поднять его по трапу. Он закричал. Боже мой, как он кричал. Я... он...
Лейтенант осел на стуле и тотчас бы упал, если бы его не подхватили сильные руки.
— У Рингмана тяжелый перелом или повреждения внутренних органов, — произнес я.
— Проклятье! — негромко выругался Суонсон. — Перелом. Этого еще недоставало. Джон, распорядись, чтобы Картрайта отнесли в столовую для нижних чинов. Перелом!
Попрошу приготовить мне противогаз и комбинезон, — живо отреагировал доктор Джолли. — Захвачу в лазарете санитарную сумку доктора Бенсона.
— Вы? — Суонсон покачал головой. — Весьма любезно с вашей стороны, Джолли. Я вам чрезвычайно признателен, но не могу разрешить...
— Да бросьте вы свои дурацкие уставы, старина, — учтиво произнес Джолли. — Имейте в виду, командир, я тоже нахожусь на этом корабле. Не стоит забывать, что плыть или тонуть будем вместе. Без дураков.
— Но вы же не умеете обращаться с аппаратурой.
— Научусь, разве нет? — упрямо проговорил Джолли и вышел.
Суонсон взглянул на меня. Хотя лицо командира было скрыто очками, я увидел в его глазах озабоченность. Он нерешительно произнес:
— Вы полагаете...
— Разумеется, доктор Джолли прав. У вас нет другого выбора. Если бы Бенсон был здоров, вы тотчас отправили бы его в турбинный отсек. Кроме того, Джолли отлично знает свое дело.
— Вы еще не были внизу, Карпентер. Это же настоящие железные джунгли. Там негде шину наложить на сломанный палец, не говоря уже...
— Не думаю, чтобы доктор Джолли стал накладывать шину или что-то вроде этого. Он только сделает Рингману обезболивающий укол, чтобы парня можно было без хлопот принести сюда.
Кивнув, Суонсон сжал губы и направился к эхоледомеру.
— Дела наши ни к черту? — спросил я у Ганзена.
— Что правда, то правда, дружище. Хуже не бывает. Обычно в субмарине воздуха достаточно для того, чтобы продержаться часов шестнадцать. Но в данном случае больше половины его практически непригодно для дыхания. Оставшегося воздуха нам хватит всего на несколько часов. Командир в безвыходном положении. Если не включить систему очистки воздуха, то людям, работающим в турбинном отсеке, придется туго. Работая в кислородной маске при почти нулевой видимости, чувствуешь себя слепым: от прожекторов толку никакого. Но если включить систему регенерации воздуха, пожар усилится. К тому же при этом будет расходоваться все больше электроэнергии. А она понадобится для запуска реактора.